Древний Египет. Подъем и упадок

За это взялся уроженец славного города Саиса по имени Уджахорреснета. Для этого он обладал всеми нужными качествами. Его отец был жрецом Нейт и воспитал сына в глубоком почтении к богине. По обычаю того времени Уджахорреснет сделал карьеру на военном поприще и при Яхмосе II дослужился до звания «распорядителя судов царевых». Он должен был участвовать в морских сражениях против персов, которые, по его словам, «были великим бедствием… прежде не виданным землей этой»[369]. Однако вскоре после победы Камбиса Уджахорреснету удалось втереться в доверие новому владыке, занять видное место при дворе и стать главным врачом Камбиса с правом доступа к особе персидского царя. Произошедшие с бывшим «распорядителем судов царских» перемены были столь всесторонни, сколь и быстры; скоро он уже без тени смущения восхвалял персидских завоевателей:

«Великий царь всех земель Камбис пришел в Египет, и вместе с ним чужестранцы со всех краев. Когда он утвердил свою власть над всей этой страной, то они обосновались здесь, и он стал верховным правителем Египта, владыкой всех чужих земель»[370].

Однако истинной причиной этой резкой перемены был вовсе не простой коллаборационизм. Благодаря знаниям родных обычаев и традиций, Уджахорреснет оказался в уникальном положении наставника персидских царей, которых начал «превращать» в египтян. Это сделало бы их уважаемыми и, что важнее, законными правителями Египта. Важным этапом в этом процессе, который Уджахорреснет взял под личный контроль и, несомненно, играл в нем важную роль, было сочинение царских имен для Камбиса. Как и прежние чужеземные властители Долины Нила — гиксосы, ливийцы и нубийцы — персы медленно, но уверенно менялись под влиянием египетской культуры.

Вероятно, Камбис относился с молчаливым одобрением к стараниям своего верноподданного. Управляя огромным государством с этнически пестрым населением, он не мог позволить себе придерживаться позиций культурного пуризма. Наоборот, персидский царь демонстрировал высокую степень терпимости в отношении к многообразным культурным традициям, существовавшим в его империи. Его отец Кир в свое время освободил евреев из вавилонского плена — а Камбис, следуя его примеру, оказывал покровительство обширной еврейской общине Египта, проживающей на острове Абу (Элефантина). Кроме того, он вполне охотно прибегал к услугам египетских чиновников, и жизнь простого народа, особенно в провинциях, текла в прежнем русле. Только в армии была заменена командная верхушка — именно поэтому египетским военачальникам (тому же Уджахорреснету) пришлось искать новое применение своим руководящим навыкам.

Вынужденный оставить свой пост, бывший флотоводец начал покровительствовать саисскому храму. Он сполна воспользовался своим привилегированным положением при дворе для усиления культа Нейт в Саисе. Прежде всего Уджахорреснет пожаловался Камбису на чужестранцев, которые осквернили храм богини, проникнув в запретную огороженную часть. Ему удалось добиться изгнания нечестивцев, после чего в очищенный храм вернулись жрецы и возобновили жертвоприношения, как в старые времена. По словам Уджахорреснета, «Его Величество поступил так после моих убеждений в важности Саиса»[371]. Чтобы подчеркнуть значимость этой перемены, Камбис лично посетил храм и воздал почести богине, «подобно другим владыкам»[372]. Персидский завоеватель твердо вознамерился стать истинным фараоном.

Схожая система устанавливалась по всему Египту. Так в городе Тарему (Леонтополисе) местный князек Несмахес, используя свое положение в качестве «распорядителя царского гарема», заметно поправил материальное положение как своей общины, так и местного культа. Видимо, этому поспособствовало то обстоятельство, что персидские цари ассоциировали себя с божественной властью львиноголового Маахеса. Но, как и везде, стремление египетских чиновников «превратить» новых хозяев в египтян было ключевым фактором развития в течение первого периода персидского господства (525–404). В Мемфисе не прерывалась традиция хоронить быков Аписов, и египетский жрец, ответственный за этот культ, мог даже похвалиться, что привлек к нему новых правителей страны:

«Я наполнил страхом гнева твоего [Апис] сердца людей и пришельцев из чужих стран, поселившихся в Египте»[373].

Хотя египтяне и потеряли политическую независимость, они были полны решимости сохранить дорогие им традиции и культуру.

Время открытий