Древний Египет. Женщины-фараоны

Нефертити была матерью шесть раз, однако тщательно изученные останки не содержат следов перенесенных родов. Наличие в ушах мумии серег также не может выступать доказательством принадлежности найденного скелета именно женщине, а не юноше, как считает Гавас. Тем более царице, которая предпочитала из украшений только корону и инкрустированный нагрудник, а не серьги. Стоит обратить внимание и на то, что подобное украшение в Древнем Египте не было исключительно дамской прерогативой, его носили и мужчины. В итоге Совет принял решение прекратить работу британской археологической экспедиции из-за нарушения Джоан Флетчер правил научной этики. Возможно, достоверная идентификация останков, вызвавших острую полемику в среде ученых, произойдет в самом недалеком будущем, и общественность узнает, верно ли предположение, высказанное британским археологом.

В заключение же, опираясь на все вышеизложенное, можно сказать, что Нефертити действительно обладала не только красотой, но и умом. Вероятно, она была не столь предприимчива и талантлива, как Хатшепсут и Тэйе, но умела чувствовать людей и возможные последствия их поступков. Присмотритесь к ее изображениям.

Ученые и искусствоведы наперебой восторгаются ее неповторимой и совершенной красотой, поразившей утонченностью и изысканностью форм не только современников XVIII династии, но и нас, их далеких потомков. Однако в этой красоте мало чувственного и ранимого.

Голова гордо вскинута, глаза смотрят на зрителя прямо и уверенно, подбородок вздернут, а немного полноватые губы плотно сжаты. Еще разительнее заметна холодная сдержанность в более поздних изображениях Нефертити. С годами она постарела и осунулась, но спину по-прежнему держит прямо, а фактура лица осталась почти без изменений. Тот же прямой пристальный взгляд, горделивая посадка головы и сжатые губы.

Неужели так должна выглядеть женщина-цветок, как иногда называют царицу восторженно настроенные искусствоведы? Маленькая головка, посаженная на тонкую высокую шею, действительно обнаруживает некоторое сходство с цветком, но до тех пор, пока не увидишь лица, разрушающего эту зыбкую иллюзию.

Скульптор, бывший подлинным знатоком своего дела, сумел показать нам внутренний мир Нефертити, далекий от хрупкости, слабости и мягкости. Перед нами женщина с волевым и скрытным характером, умеющая не давать воли чувствам. Она не только царица, но и любящая мать, заботящаяся о будущем своих детей и ради благополучия которых способная на самопожертвование. Будь ее воля, Нефертити вполне удовлетворилась бы положением, равным по значимости с таковым у Тэйе при Аменхотепе III. Вряд ли мысли о единоличном правлении приходили в эту маленькую головку. Останься Эхнатон в Фивах, итог его владычества мог бы быть совершенно иным. Союз матери и невестки при пассивной позиции фараона принес бы в случае его реализации более удачные дивиденды для государства. Увы, не сложилось…

У царицы был бы шанс вернуть себе прежнюю власть после смерти Эхнатона и Сменхкары, в случае регентства над малолетним Тутанхатоном. К сожалению, преждевременный уход из мира живущих помешал ее достойному возвращению в лучах признания и славы, как помешал и перемене судьбы юного царя. Останься Нефертити живой, не визирь Эйе, а она осуществляла бы руководство страной до совершеннолетия фараона, обучая Тутанхатона тонкостям такой сложной науки, как быть владыкой Верхнего и Нижнего Египта. Анхесенпаатон наслаждалась бы счастьем с молодым супругом еще долгие годы, радуясь взрослению их детей. Все так и было бы…

Но как ни прискорбно это осознавать, историю нельзя повернуть вспять, как невозможно дважды войти в одну и ту же реку. Эта капризная дама не терпит сослагательных наклонений.

Однако вернемся к интересующей нас теме.

Кто же такая Кэйе и как ей по инициативе самого Эхнатона удалось стать следующей женщиной-фараоном?

Первые данные о ней относятся к средним годам царствования господина Обеих земель, хотя, не исключено появление Кэйе в качестве второй жены Эхнатона гораздо раньше, еще в период проживания царской семьи в Фивах.

В самом деле, фараону просто необходим был человек, которому он мог бы пожаловаться на самоуправство жрецов, Нефертити или матери. Кто готов был выслушать в любое время дня и ночи о терзающих его обидах и сомнениях, посочувствовать и поддержать а надежде на скорую перемену участи, не задавая ненужных вопросов. Лучше всего для такой цели подходила одна из женщин гарема. Выбор Эхнатона пал на Кэйе, чья роль в фиванский период сводилась к положению «подушки-подружки», в которую любил поплакаться молодой царь.

После переезда в Ахетатон се статус обычной невольницы повышается до положения второй жены, свидетельством чему является первоначальная отделка знаменитого золотого гроба Кэйе, поражающего своей роскошью и великолепием.