Древний Ливан

Сам по себе переход у Эль-Кельб с дорогами различных эпох вряд ли привлек бы особое внимание (на пути вдоль берега из Палестины в Северную Сирию есть и другие труднопроходимые отроги), если бы его не выделяло среди остальных перевалов столь внушительное количество надписей, отразивших ливанскую историю более чем за 3000 лет. И если именно здесь сосредоточены наскальные надписи властителей разных стран и эпох, это, безусловно, говорит об особом значении перевала на прибрежном пути. Топографическая картина местности и сегодня свидетельствует о том, что здесь проходит естественная граница между северной и южной частями ливанского побережья.

Прибрежная дорога на Рас эль-Кельб; около 1880 г.

Эту границу создает не столько массив Рас эль-Кельб, сколько непосредственно прилегающая к нему с севера долина р. Эль-Кельб, несущей свои воды в Средиземное море. Речка сама по себе не является значительной преградой. Восходящее к Страбону и возрождавшееся порой вплоть до нового времени утверждение, будто Эль-Кельб в древности была судоходна и по ней далеко в глубь страны проходили торговые суда, является во всех отношениях ошибочным. Эль-Кельб, если судить по ее руслу, никогда не была судоходной. Из-за глубоко врезанной долины реку могли пересекать в Жайнем случае только в устье, а не в глубине страны. Лишь несколько лет назад в верхнем течении, в 15 км от берега моря, появилась дорожная связь через ее извилистое ложе.

В древности не было возможности обойти массив Рас эль-Кельб со стороны материка, как это делалось, напри мер, в предгорьях Рас эш-Шека севернее Батруна. Переход через Эль-Кельб, вероятно, уже в те времена облегчался с помощью моста. А дальше двигались по узкой тропе, пробитой в скалах над круто обрывающимся мысом. Этот проход был, так сказать, игольным ушком, через которое дорожная нить продергивалась на прибрежную равнину. Военное значение такого перевала очевидно. Кто держал его под своим контролем, тот действительно имел повод именно здесь воздвигнуть стелу или выбить на скале надпись в знак своего владения.

Правда, в этом сказалась еще и сила традиции. Длинный ряд надписей, начинавшийся со свидетельств о господстве древневосточных владык, доходит и до наших дней. Военное значение перевала нашло отражение в местной легенде. По этой легенде, Эль-Кельб («Собачья река») обязана своим названием собаке, которой когда-то был воздвигнут памятник на древней римской дороге. Эта собака, почуя приближение врага, так громко залаяла, что было слышно за 2 мили вокруг. Скорее же всего это арабское название всего лишь перевод греческого слова «ликос» («волк»), нередко употребляемого для обозначения быстрого потока. Но так или иначе, саперы в 1942 г. при строительстве железнодорожного тоннеля нашли барельеф какой-то собаки или волка.

Самая древняя надпись на Эль-Кельб сделана по повелению Рамсеса II. Вероятно, он вообще был первым властелином, который рискнул двинуть войско по прибрежной тропе. Обычно пользовались удобным путем через Бекаа, одновременно для обеспечения фланга высылая вдоль берега флотилию, которая могла бы действовать с моря и высаживать воинов на сушу. Вполне вероятно, что превосходство вражеского флота вынудило Рамсеса II отказаться от этого испытанного маневра.

В середине XIV в. до н. э. главной морской силой в восточной части Средиземного моря становятся ахейцы. В борьбе за господство над Сирией между хеттами и египтянами они встали на сторону проникших с севера хеттов.

Рамсес II не раз пользовался перевалом у Эль-Кельб. Он — единственный, кто оставил здесь три надписи. Правда, одной из них пришлось уступить место для прославления Наполеона III. Командующий военной экспедицией генерал Бофор распорядился в 1860 г. изгладить одну из надписей Рамсеса II, чтобы без особого труда получить достойное обрамление для своих слов, высеченных в память о предпринятой им операции.

Эпоха надписей у «Собачьей реки» весьма далеко отстоит от тех времен, когда Ливан начал втягиваться в общий поток политической истории Передней Азии, Но они, эти надписи, весьма характерны как символ ливанской истории вообще. Знаменательно, что все эти надписи оставлены иноземными владыками и полководцами. Исключение составляет только самая поздняя. Она посвящена уходу из Ливана последних англо-французских войск 31 декабря 1946 г.

Роль небольших общин, которые складывались на территории Ливана в IV–III тысячелетиях до н. э., с самого начала была определена и ограничена географическим положением страны. Предпосылки для образования великой державы здесь отсутствовали. Более того, Природные условия обрекали Ливан, как в общем и всю прибрежную часть Передней Азии, на судьбу транзитной (проходной) страны.