Древний Ливан

Наследники Ирода Великого в бытность своего господства в Итурее, несомненно, вели активное строительство и в Бекаа, поскольку и там остались некоторые следы их деятельности. К Ироду халкидскому (37–48) или к Агриппе II, который владел четыре года древней столицей Итуреи (49–53), восходит храм-периптер в Иенджель Анджар. И сегодня еще величественный, стоит он недалеко от Халкиды на господствующем над равниной горном хребте, который уже в древности был местом культа. По богатству художественного решения и по тому, из каких крупных блоков состоит в основном его кладка, можно судить, что он очень близок храмам Гелиополя. Не исключено; что Иродиады принимали участие и в строительстве главного святилища Юпитера Гелиопольского. Во всяком случае, строящееся здание большого храма Юпитера должно было уже в середине I.в. н. э. хотя бы частично подняться выше мощной основы подия. Надпись на одной из колонн храма относится к 60 г.

Для второго этапа развития Гелиополя, падающего на начало II в., характерна щедрая помощь со стороны Римских властей, и. отдельных лиц. Не позднее середины II в. было завершено строительство пропилей к храму Юпитера. Капители их колонн в годы правления императора Антонина Пия (138–161) позолотил один из военачальников первого легиона. Собственно говоря, строительство гигантских храмов продолжалось еще на всем протяжении двух последующих столетий. К перестройке великолепно сохранившегося храма Атаргатис вообще приступили только во II в. Примерно в то же время за пределами священного участка были сооружены ныне полностью разрушенный храм Меркурия и недавно реставрированное святилище источника в Рас эль-Айн, расположенное восточнее города. А вот малый храм Венеры, похожий на павильон эпохи Ренессанса, возник, должно быть, позднее.

С середины II в. и на холмах по краю Бекаа было возведено множество малых храмов и монументальных алтарей. Эти сооружения большей частью были тесно связаны с Гелиополем, что подтверждается и архитектурным стилем с печатью влияния «школы Гелиополя». К иродиадскому храму Юпитера Гелиопольского у Халкиды добавились теперь святилища в Дейр эль-Ахмаре, в Нахле и, конечно, во многих других местах, чьи руины скрывают тайну, какому богу они были когда-то посвящены. В построенном в 172 г. на торговом пути в Дамаск малом горном храме возле Хама отправлялся культ Меркурия. Юпитеру Гелиопольскому был посвящен один алтарь в Ниха — втором после Гелиополя (Баальбека) важнейшем культовом центре Бекаа. Здесь в конце одной из поперечных долин гор Эль-Бекаа находятся руины двух внушительных храмов, от которых вверх к группе из трех других храмов, пожалуй еще более древних, чем постройки в долине, ведет дорога процессий, частично вырубленная в скалах. Тесные культовые связи храмов в Ниха могли существовать также с многочисленными святилищами в соседних долинах с красиво расположенным в Каср Неба храмом, с хорошо сохранившимся святилищем при источнике в Темнин эль-Фока и со скальным святилищем в Фурволе.

Вполне очевидно, что в священных местах на западном склоне Ливана, за исключением Калаат Факра, культ Юпитера Гелиопольского не имел такого значения, как в Бекаа. Тем оживленнее было паломничество из крупных приморских городов именно в Гелиополь и другие пункты этой долины. Но и богам, чьи культовые центры были далеко, в ту эпоху синкретизма поклонялись в горных святилищах финикийского Ливана.

Так, олицетворявший утреннюю звезду бог Азиз, покровитель караванов, чей культ зародился в Эдессе и Пальмире, почитался в малом храме в начале горного массива Кура в Бзизе (Бейт Азиз, т. е. «Дом Азиза»). Малоизвестное святилище в Шхим (Шейхим) на юге Ливана было посвящено Гелиосу, как и храм более позднего происхождения на священном участке Каср Haye, близ Айн Акрине, на краю горной террасы, выше Кура. Кажется, и один из малых храмов Хусн Сфире был также посвящен богу Солнца. Такое широкое почитание этого бога следует относить за счет распространения сирийского культа Гелиоса усилиями императоров сирийско-ливанской династии. Элагабал (218–222) особенно поддерживал культ Баала своего родного города Эмесы, ставшего со временем богом Солнца. Сам он был жрецом этого бога до своего провозглашения императором и иосил его имя. В качестве «Sol Invictus Elagabal»[70] бог Эмесы стал высшим божеством империи. Не исключено, что грандиозная застройка Сфире с включением в ансамбль храма Гелиоса поощрялась Элагабалом. Ведь Хусн Сфире примыкала со стороны материка к Арке, чье положение Элагабал поднял до римской колонии. То же относится и к связям между Ихимом и Сидоном, который также обрел статус колоши благодаря Элагабалу.

Влияние сирийского бога Солнца возникло уже в поздний период и продолжалось недолго. Все более широкое распространение, в том числе и в Ливане, получала запрещенная Римским государством религия христиан. Замена синкретического культа поздней античности христианством была лишь вопросом времени.