Древний Рим. Имена удовольствий

Дакоса здесь уважали, он был вроде командира небольшого отряда, состоящего в основном из его соотечественников-фракийцев. На меня сначала смотрели с хитрыми улыбками, даже пытались коснуться, но Дакос быстро это пресек. Кто-то увел его коня, кто-то звал для разговоров, видимо, мы с беднягой Атратионом попались разведчикам мятежного войска и теперь им следовало доложить о ночных происшествиях высшему начальству.

– Только не оставляй меня с ними, мне страшно, – умоляла я.

– Тебя никто не тронет, – сухо ответил Дакос, продолжая вести меня куда-то вглубь аллеи – туда, где горели костры и слышалась громкая людская речь.

– Чей это дом?

Дакос запрокинул голову к темному небу и рассмеялся.

– А вот это, и правда, чудесный подарок! Надеюсь, ты его оценишь, Наталия… мой подарок тебе.

– Я не понимаю…

Он вдруг остановился и, взяв меня за плечи, посмотрел прямо в глаза, пытаясь уловить выражение моего лица в полумраке.

– Это Кордация. Любимая вилла консула Каррона. Он рвался сюда, как голодный лев, но даже ради своего имущества не стал рисковать малочисленными отрядами и репутацией. Основные его силы еще на подходе, и римляне всегда долго строят укрепления, тщательно обустраивают рубежи, даже предчувствуя короткую битву. Мы организовали засаду близ Аквина и прогнали легионеров. Но не продержимся и пару дней…

Каррон осторожен, он никогда не идет напролом, не просчитав все ходы заранее. Потому-то его и ценит Сенат. Потому-то я и ненавижу твоего избранника, ведь мы скоро окажемся в его ловушке. Собратья этого не понимают, их опьянили быстрые победы, они желают идти на Рим, но я знаю, что нам осталось недолго. Все решит завтрашний день. Но ведь есть еще эта ночь… И мы проведем ее вместе. На вилле, что принадлежит твоему консулу. Она могла бы быть и твоей виллой, верно? Он предлагал тебе стать его женой?

Я отрицательно покачала головой, пытаясь выглядеть спокойно и унять внезапную дрожь в коленях.

– Нет. Мы даже не говорили об этом. Похоже, я не слишком ему дорога. Он любил прежде одну знатную римлянку, а после ее предательства Каррон презирает женщин, но, как мужчина, не может совсем без них обойтись. Думаю, он недолго бы вытерпел меня в своем доме, и сам с радостью умчался на эту войну, так как я ему надоела.

Но Дакос лишь недоверчиво покачал головой, в его выразительных глазах мне почудилась боль:

– Ты лжешь, Наталия! Я разговаривал с рабом из дома Каррона. Консул надышаться тобой не может, он ни за что бы от тебя не отказался. И ты помчалась за ним вслед, как обезумевшая сука, что и дня не может прожить без случки!

Я втянула голову в плечи и сжалась, мне показалось, что Дакос может ударить меня в ярости, но он только грубовато откинул волосы, упавшие мне на лоб и продолжал шептать мне прямо в ухо:

– Одно верно, даже ради тебя он не предаст Рим, потому мы не можем использовать твою маленькую жизнь в своих интересах, а, значит, никто не узнает от меня, что ты женщина Каррона. Надеюсь, у тебя самой хватит ума промолчать?

– Да… – только и оставалось мне выдохнуть.

Дакос меня поцеловал. Осторожно и почти ласково коснулся губами щеки, виска, лба… Обнял и стал укачивать, словно маленькую девочку.

– Ну, почему ты не захотела уехать со мной? Я мог бы дать тебе счастье, мы нашли бы место для дома, ты бы родила мне детей… нет, ничему этому теперь не суждено сбыться. А ведь я полюбил тебя, жестокая женщина, ты крепко вошла в мое сердце и только ножом можно вынуть тебя оттуда. Значит, пусть так и будет. Так суждено…

Я попыталась поудобнее устроиться в кольце его рук и тихо начала разговор:

– Дакос, ты можешь меня убить, но я не смогу притворяться, играя твоими чувствами. Я уважаю тебя за силу и мужество, ты не делал мне плохого прежде и, надеюсь, не обидишь теперь. Прими мои слова и не сердись. Я желаю тебе только добра. Будь и ты добр ко мне.

Ведь еще не поздно все изменить! Ты сам сказал, что вас ждет поражение, давай покинем этих людей и вместе приедем в город, я назову тебя моим спасителем, ты получишь награду и сможешь вернуться на родину. Мы простимся друзьями…

Ах, если бы я могла его убедить! Напрасные мечты. За нами раздались чьи-то быстрые шаги, и Дакос увлек меня вперед. Мы подошли к невысокому одноэтажному дому, похожему по очертаниям на букву «П». Перед самым входом, у горящих костров сидели мужчины, рядом сновали мальчишки – подростки, я также заметила много молодых женщин.

Некоторые готовили еду, другие просто обнимали своих приятелей. Одна нетерпеливая пара, кажется, прилюдно занималась любовью, окружающие даже кидали им советы. Звучала пьяная речь и невнятные песни. Мятежники праздновали победу, возможно, кто-то тоже понимал, что она последняя…

Фракиец уверенно провел меня между группами отдыхающих людей и велел присесть рядом с бритоголовым мощным парнем, в котором я тотчас узнала знакомого Дакоса из харчевни, где мы когда-то были вместе.

– Охраняй, пока я не приду за ней! Помни, она – моя!