Дриада для повелителя стихий

Юрит Ле Вандир с округлившимися от изумления глазами всматривался в небрежно одетого мужчину на верхней ступеньке лестнице второго этажа. Во взгляде пожилого человека сквозило множество эмоций: от неверия до полнейшего отчаяния. Он прекрасно понимал, что его отпрыск самоуверенный идиот, верящий в безнаказанность своих действий, но он был его единственным сыном. Глупо было думать, что Правитель пощадит Курта. Это уже не просто дерзость – это нападение на своего Лэрда, по сути, самая настоящая измена.

Юрит заметил хищный оскал на лице Хардума и насмешку в глазах, которую тот даже не стал прятать. Медленно барон начал опускаться на одно колено.

– Прошу простить моего сына. – Прохрипел он.

– Отец! Ты что совсем умом тронулся! – Воскликнул Курт.

– Заткнись, придурок! – Рявкнул мужчина и дернул сына вниз, но тот вывернулся.

– Вот видите, кому вы служите? – Младший Ле Вандир перевел взгляд на воинов. – Поехавшему умом старику.

Мужчины переглянулись, и перевели взгляд на барона, на их лицах отражалось недоумение. Они никогда не видели, чтобы Высокорожденный преклонял колени перед простолюдином, но если так поступил их барон, то это должно было что-то значить. Двое защитников переводили удивленный взгляд то на старшего Ле Вандира, то на странного наемника, уверенно смотревшего на развернувшееся перед ним представление и явно развлекающегося этим зрелищем.

– Оружие в ножны. – Тихо произнес этот мужчина, но услышали его все, кто находился в таверне, а может и за его пределами.

Несколько воинов барона попытались дернуться в его сторону, но на плечи окружающих нависла неудержимая тяжесть, пригибающая вниз, давящая, не дающая разогнуться. Все кроме меня попадали на колени, не в силах подняться, а в глазах появился страх, переходящий в жуткий ужас.

Я дернула Хардума за рукав и прошептала на ухо.

– Что ты с ними сделал?

Любимый лишь пожал плечами.

– Всего-то применил силу земли. Ерунда какая. Самое слабенькое воздействие.

Если это было слабенькое, то я не представляла, как выглядит сильное, и это только стихия земли, а ведь есть еще огонь, вода и воздух. К тому же не думаю, что из арсенала земли, мой Лэрд владеет только силой угнетения. По-другому это воздействие у меня назвать не получалось. Вот это мощь. Интересно, на какой радиус Правитель может воздействовать своей магией? И кстати, почему я ничего не чувствую?

– Хардум, а почему меня не прибило к земле?

– Вета, как я уже говорил, на тебя моя магия не действует.

– Совсем?

– Пока я ее конкретно на тебя не направлю, она не сможет причинить никакого вреда.

– Ага. То есть, если ты разозлишься и решишь наказать меня с помощью своего дара, то я получу сполна все те ощущения, что испытывают эти бедолаги, а может и того хуже. Веселая перспективка.

– Вета! – Прорычал Лэрд. – Я никогда ни при каких обстоятельствах не причиню тебе боли, по крайней мере, осознанно. Не смей в этом сомневаться.

– Хорошо, не буду. Ты только не нервничай и определись, что ты будешь делать со всеми этими людьми.

– Хороший вопрос.

– Хардум ты ведь не убьешь их. Воины просто выполняли приказ своего идиота хозяина. Вот его можешь прибить, хотя нет. – Задумчиво произнесла я, но так, чтобы все слышали. – Пожалуй, стоит его пожалеть недалекого. Да и Лэр Ле Вандир, кажется, любит своего непутевого сына. Не хотелось бы огорчать человека.

– Ты права. Лэр Ле Вандир я сейчас сниму с вас воздействие земли, и вы сможете подняться, остальные пусть еще какое-то время постоят так.

– Хардум. – Ткнула я любимого под ребра и указала на двоих аристократов.

– Ах, да! Вы двое тоже можете подняться.

После его слов Юрит и двое наших защитников медленно встали на ноги, тяжесть, давившая на плечи, отступила, давая вздохнуть полной грудью.

– Благодарю, мой Лэрд, – поклонился барон.

После его слов глаза всех были устремлены на Хардума. Медленно до окружающих начало доходить, кто сейчас стоит перед ними.

– Юрит, я надеюсь, ты разберешься со своими людьми. Мне, знаешь ли, не нравится, когда на меня идет толпа вооруженных мужчин с намерениями, как там сказал твой сын «дать плетей а девку пустить по кругу».

Чем больше говорил Хардум, тем бледнее становился Лэр Ле Вандир, понимая, что Курт подписал себе смертный приговор.

– Не беспокойтесь, мой Повелитель, как только вы позволите им подняться, они немедля уберутся отсюда, естественно принеся вам извинения, если конечно, вы не хотите еще какой-нибудь платы.

– Не хочу. Давайте поступим так. Негоже разговаривать при таком скоплении народа.

Хардум махнул рукой и воинов барона, а так же посетителей и работников таверны отпустило, и они смогли распрямить плечи, но вставать на ноги не спешили, дожидаясь приказа Правителя.