Дрянь

— Отлично! — восклицает в ответ девушка. — Жду тебя завтра к десяти, местоположение скину сообщением, — следует короткая пауза, а последующее звучит с явной осторожностью: — Я знаю, ты не живёшь у себя, и возвращаться туда не собираешься. Если захочешь, завтра я могла бы тебя отвезти в одно место. Я сама там жила до того, как переехала к Маркусу. Дом находится на обеспечении “AlsoppLine”, это недалеко от моей верфи. В данный момент там живёт тридцать шесть детей, они занимают второй этаж. Первый — для персонала, а третий — свободен, — снова замолкает. — Что скажешь? — дополняет немного неуверенно.

Да и я сама сразу не нахожусь со словами.

— Зачем тебе это? — выдаю вперёд мысли.

Воцарившаяся пауза длится не так уж долго.

— Я знаю, что такое остаться одной, Софи. Когда-то со мной было то же самое, — звучит с изрядной долей горечи. — А ещё мне нужны друзья, которые не папарацци! — смеётся следом собеседница, переводя всё в шутку.

Тоже улыбаюсь невольно.

— Спасибо. До завтра, — прощаюсь коротко.

Отключаюсь первой. И совсем не потому, что разговор исчерпан.

Снова тошнит.

На этот раз не столь уж и долго…

Однако выбираюсь я из уборной в общей сложности спустя целый час. И первым делом направляюсь в аптечный пункт через дорогу. После того, как приобретаю там сразу два теста, чтоб уж наверняка, я решаю немного прогуляться, прежде чем вернусь в клинику. Правда, нехитрым планам на оставшуюся часть дня сбыться не суждено. И десятка шагов вдоль тротуара не прохожу, как на пути возникает… Николь Райт.

Дизайнерское кашемировое пальто прямого кроя молочного оттенка, несмотря на форму, сидит на ней идеально. Да и сама дамочка выглядит, как и в первую нашу встречу, непоколебимо элегантно. Вот и улыбка на её губах веет грациозным очарованием. Правда, зелёные глаза заметно темнеют, в них появляется мрачность, когда она замечает недавно купленное мною в аптеке.

— Даже так, — злорадно констатирует рыжая.

Больше ничего не говорит. И я ей ответить не успеваю. Ровно, как и вообще предпринять что-либо. Лишь успеваю ощутить чьё-то близкое присутствие за моей спиной, прежде чем будто комар в шею кусает.

Мир перед глазами стремительно меркнет, и я банально отключаюсь…

Глава 24

Тьма планомерно отпускает сознание, и я могу открыть глаза, невольно поморщившись от тупой жгучей боли в затылке. Лёгкие наполняет винный запах. Помимо него в воздухе витает ещё что-то, с миндальным привкусом, но разобрать что за аромат никак не удаётся. Да я особо и не акцентирую на этом внимания. И без того, есть на что посмотреть.

Широкий зал закрытого клуба, окутанный полумраком, сегодня непривычно пуст. Вокруг царит просто убийственная тишина. Стеклянные полки в барной зоне все до одной разбиты. Осколки валяются повсюду. Мебель в приватных лаунжах перевёрнута и раскидана, будто кто-то крушил всё подряд.

А мне жутко холодно. И сыро.

— Какого…? — ворчу себе под нос, попытавшись приподняться.

Последнее получается откровенно плохо. И не только потому, что собственное тело плохо подчиняется, пребывая в странном онемении.

На подиуме, где когда-то выступала Ханна, установлена ванна.

Определённо самая неправильная ванна из всех, что только бывают!

Помимо того, что чугунная хреновина зачем-то наполнена розовым игристым вином почти до самых краёв, к плоскому дну неимоверным образом приспособлены трапы, а к ним — оковы. Как бы безумно то ни звучало, они-то меня и держат. Не удаётся ни руками, ни ногами толком пошевелить.

Да что вообще происходит?!

Как злая насмешка судьбы, в неведении я пребываю недолго…

Перестук каблуков разносится среди стен заведения подобно многогранному эхо. Проходит секунд десять, а следом появляется и Николь. В одной её руке открытая бутылка всё того же розового игристого напитка, что окружает меня, а в другой — лист бумаги. Текста не вижу, а вот рыжая рассматривает его, изучая с предельной концентрацией.

— Вот видишь, что ты натворила? — бросает с брезгливой ухмылкой, даже ни разу не взглянув мою сторону. — Да-да, это всё ты, Софи, — выплёвывает моё имя, как самый настоящий яд. — Ты во всём виновата.

Она приближается совсем неспешно. Усаживается на бортик ванны и проводит пальчиками сначала чугунной поверхности, затем погружает кончики ногтей в вылитое туда вино, а после и вовсе ведёт незримую линию вдоль замка моей куртки, постепенно приближаясь к моему горлу, в то время как я сама стараюсь дышать ровнее и не поддаваться одолевающей рассудок панике.

Да эта стерва — двинутая на всю голову!

И совсем нетрудно себе представить дальнейшее…

— Тебе удобно? — спрашивает до того ласковым тоном, что у меня внутри всё леденеет в считанное мгновение. — Это только поначалу немного непривычно, руки затекают из-за того, что сварка рассчитана на меньший рост, но потом привыкаешь, приспосабливаешься, — дополняет добродушно. — Знаешь сколько ночей я провела вот так же? — интересуется, но ответа явно не ждёт. — Сотни длинных ночей, Софи. Таких тёмных, что тебе и не снилось никогда… — протягивает уже шёпотом, склонившись ниже.