Друг большого человека

– Добрый! – ответила она так, как никогда не отвечала сама и другим не советовала.

«Добрый!» звучит по телефону примерно так же, как «отвяжись!». Хорошее слово в принципе, но в качестве ответного приветствия совершенно не подходит. Интонация получается резкой, неприветливой. «Давайте, я вам так отвечу, и вы все поймете», – объясняла помощник по протоколу. Некоторые экспериментировали, а потом соглашались: действительно, доброе слово звучало совсем не добро.

– Вы в плохом настроении? – прочувствованно поинтересовался Вандовский.

– С чего вдруг?

– Ну как-то ответили вы не так… – продемонстрировал «чуткое ухо» Вандовский.

– Нормально я ответила.

Марина посмотрела на себя в зеркало: ничего нормального, по крайней мере, если судить по отражению, – глаза злые, губы поджатые… Неприятное отражение, особенно губы, они портили ее лицо.

– Мне надо с вами увидеться. Причем сегодня.

– Зачем? – Марина отшатнулась от зеркала. Фу ты, какая физиономия противная!

– Есть дело. Срочное.

– Хорошо. – Она вздохнула, причем так, чтобы на другом конце отсутствующего у мобильника провода это явственно услышали. Да, она имеет право вздыхать. Потому что вчера она вернулась домой уже глубокой ночью, затем явилась на работу спозаранку и весь день трудилась в поте лица, да еще моталась с Вандовским, а сегодня пятница, конец рабочей недели, помощник по протоколу устала и у нее есть свои планы на этот вечер. Ну вот хотя бы курицу запечь и поужинать.

– Я понимаю, уже вечер, вы устали и все такое прочее…

– Я же сказала, что хорошо, – перебила Марина.

– Да ничего хорошего! – досадливо отозвался Вандовский, и Марина аж взвилась. Про себя, конечно. Он, видите ли, еще и недоволен! Тогда какого черта?!

– Предлагаю встретиться в кофейне, которая находится в соседнем от меня доме, – сказала она сухо, – через… час. Вас устроит это время? – и, услышав, что устроит, отключила телефон. Затем придирчиво посмотрела на подсвеченные духовочной лампочкой бедрышки, пожалев, что слишком мало оставила себе времени: мясо, конечно, будет готово, но поесть она не успеет.

В кофейне было многолюдно и… молодежно. Да и как может быть вечером в пятницу в недорогом, но вполне приличном заведении? Марина оглядела зал и увидела его спину. Вот именно так. Вандовский умудрился занять столик в самом дальнем углу, усевшись не лицом к двери, а совсем наоборот, словно отгородившись широченной спиной от прочей публики. От Марины, получалось, тоже. По крайней мере выходило, будто он вовсе не собирался ждать ее, высматривая среди посетителей, – просто расположился, как ему удобно, а Марина пусть сама ищет. Совершеннейшее нарушение протокола и вообще всяких приличий! Марине захотелось тут же уйти. И пусть рассиживает здесь до утра. В конце концов, черт с ним, с протоколом, но хоть малейшие приличия-то соблюдать надо! Она даже слегка подалась назад к двери, но Вандовский вдруг резко развернулся, призывно махнул рукой и двинулся к ней, весьма ловко лавируя между столиками.

– А вы небось собрались смыться? – спросил он весело, помогая пристроить на вешалку шубу. – И не делайте, пожалуйста, сердитое лицо. Я видел каждого входящего. Вон в том зеркале. – И он мотнул подбородком в сторону узкой зеркальной полоски, украшающей колонну. – Вы, конечно, выбрали еще то местечко, – Игорь обозрел зал, – прямо молодежная оккупация. Сидишь, как в ночном клубе, благо хоть музыкального грохота нет. Вы специально затащили меня сюда?

– Нет, – поморщилась Марина, – я не подумала, что сегодня вечер пятницы и народа будет много. Просто это кафе рядом с моим домом, и оно недорогое. Но вы все-таки нашли столик в самом углу…

– Я его не нашел, а добыл. Пришлось одной парочке пятисотку сунуть, чтобы уступили.

– Вам возместить финансовые потери? – Марина села на придвинутый ей стул, лицом к входу, и принялась демонстративно расстегивать сумочку.

По идее, Вандовский должен был отреагировать соответствующе – ну как-то так, чтобы воспротивиться женской инициативе. Любой нормальный мужик бы отреагировал. Даже жуткий жмот. В конце концов, пятьсот рублей – не те деньги, чтобы из-за них позориться. Однако Вандовский сидел и преспокойно наблюдал за манипуляциями Марины. В дамской сумочке, способной вместить едва ли не ведро картошки, лежала куча всякой совершенно необходимой всячины, которая в ведре вряд ли бы поместилась, но кошелька там не было. Вот как назло!

– Ну что, забыли дома кошелек? – усмехнулся Вандовский.

– Да, забыла! – От досады Марина готова была буквально разорвать сумку, а заодно и самого Вандовского.

– А я уже кофе заказал. И на всякий случай еще и чай для вас. Может, вы вечером кофе не пьете.

– Пью. И я вам потом отдам и эти пятьсот рублей, и деньги, которые вы заплатите за мой кофе. А заодно и чай.

– Обязательно, – пообещал Вандовский и улыбнулся, продемонстрировав ямочки на щеках.

– Ваши кофе и чай. – Появившаяся официантка уставилась на Игоря и аж просияла. – Может, еще чего желаете? – Ее глаза выражали почти восторг.

– Я – нет. А вот дама… – Вандовский одарил официантку пусть не восторженным, но весьма теплым взглядом.