Друг большого человека

«Дурацкие ямочки, как у ребенка какого-то!» – подумала раздраженно Марина и сказала холодно:

– Дама ничего не хочет, – и, дождавшись, когда официантка удалится, продолжила с неприкрытой язвительностью: – Что же вы, Игорь Анатольевич, спиной-то к публике расположились? Лишили милых девушек возможности полюбоваться на вашу неземную красоту.

«А что, я вполне симпатичный мужчина. И даже вполне могу вам понравиться». Надо же было такое заявить Марине Евгеньевне Назаровой! Самонадеянный мачо!

– Вот именно с этой целью, Марина Евгеньевна, – Вандовский вновь улыбнулся, «ямочки» вновь припечатались к его щекам, – я и сел к публике спиной. Дабы иметь возможность сосредоточиться исключительно на вас.

– Кажется, вы хотели со мной поговорить о деле, – напомнила Марина не просто холодным, а прямо-таки ледяным голосом.

– Да, хотел. – «Ямочки» мгновенно исчезли, Вандовский стал совершенно серьезным. – Мы нашли владельца телефона, с которого звонили и мэру, и Гальцеву.

– А я здесь при чем? – Марина равнодушно пожала плечами, хотя какое тут равнодушие! Ей мгновенно стало жутко интересно! И черт с ними, с «ямочками» и прочей ерундой!

– Вы – ни при чем. Но при чем ваша коллега Татьяна Федоровна Конькова.

– Татьяна?!

– Телефон зарегистрирован на ее мужа, Вахтанга Ревазовича Ромишвили. Как вы думаете, что это значит?

– Понятия не имею! – искренне заверила Марина, несколько секунд подумала и добавила: – Но я хорошо знаю Татьяну, она никогда не отважилась бы на… такой своеобразный поступок. Да и номера телефона мэра у нее нет, и Никитиного домашнего тоже… И муж откуда бы узнал?.. Но мужа ее я только видела пару раз, хотя мне известно, что он был замечательным хирургом… до того, как его сильно избили на улице. Вы… – Марина посмотрела внимательно, – наверное, в курсе?

– А почему я обязательно должен быть в курсе?

– А разве нет? – Марина покачала головой, дескать, я что, похожа на наивную девочку?

– В определенном смысле я, конечно, в курсе, – признал Вандовский. – Но, может, вы поведаете что-нибудь интересное…

– Вы для этого пригласили меня на… – Марина хотела сказать «деловое свидание», но нашла другое определение, – эту деловую встречу?

– Я пригласил вас, потому что надеялся, вы сможете что-то прояснить и помочь. Мне в вашей мэрии не у кого, кроме как у вас, просить помощи. Уж так получилось…

– Да-а?.. – Марина отхлебнула из чашки кофе, затем машинально чай. – Хорошо, я постараюсь…

Она действительно постаралась вспомнить все, что слышала об этой жуткой истории с мужем Татьяны Коньковой, но, судя по всему, ничего особо интересного не поведала, потому как Вандовский задал только один вопрос:

– То есть именно Бузмакин помогал устроить Ромишвили в московскую клинику?

– Да. И это все знали, по крайней мере, в Аппарате.

– Получается, и Ромишвили, и его жена должны были испытывать к Леониду Борисовичу особую признательность… – задумчиво произнес Вандовский.

– В принципе, конечно.

– И значит, нам следует с ними поговорить… Прямо завтра.

– Нам – это кому? – уточнила Марина.

– Мне, Аркадию Михайловичу и…

– И мне! – не дала договорить Марина. – Я обязательно должна быть с вами. – Помолчала несколько секунд и добавила: – Вы плохо знаете Татьяну. Она… в общем, она может сильно испугаться… Она такая… В мэрии, знаете ли, тоже встречаются пугливые люди…

Вообще-то от кафе до дома Марине было полшага. Ну, может, чуть больше – сколько там шагов от одного дома до другого? Но Вандовский сказал, что обязательно проводит – от одного дома до другого, и Марина не стала возражать. А чего ерепениться, если все равно именно так и сделает?

«Женщина не должна ходить одна по ночам», – это он ей сообщил не далее, как вчера. Ну что ж, будем считать, что уже второй вечер подряд помощник мэра Назарова возвращается домой с телохранителем. Забавно… Просто ухохотаться.

– Что ж, спасибо, вы меня довели до самого подъезда… – Марина хотела добавить малость яду на тему денежной компенсации за столик в углу и кофе с чаем, но удержалась. Колкости, как и шутки, при повторении превращаются в глупости, а глупости пусть дурочки себе позволяют.

– Не стоит благодарностей, – откликнулся Вандовский, но с места почему-то не сдвинулся.

Марина могла, конечно, развернуться и, как вчера, войти в подъезд, однако вчера Вандовский, махнув ей на прощание, тут же ушел, а теперь топтался у крыльца, и было непонятно, что делать дальше. Если как вчера, то получится не очень вежливо… по крайней мере, не по протоколу.

– Если хотите, – произнесла Марина осторожно, – я могу завтра сама позвонить Коньковой и договориться о встрече.

– Вообще-то я хочу… – Вандовский нахмурился. – Есть.

– Что? – не поняла Марина.

– Я есть хочу. Голодный жутко. Весь день ничего не ел, с самого утра. А сейчас… – он вытянул из рукава дубленки руку, посмотрел на часы, – двенадцатый час. А в гостинице ресторан закрывается в половине двенадцатого.