Друг Президента

– Дюма все придумал, сочинил, а ты повторяешь. Предлагаю выпить за такого замечательного окуня.

– Но я думаю, что он тебе замечательным не кажется, – скользнув взглядом по стенам, увешанным рыболовными трофеями Бондарева, сказала Инга.

– Зато твои черные волосы ассоциируются с виноградом «Изабелла». К ним подошло бы красное вино, темное и густое, но к рыбе следует подавать белое. Это классика, и спорить с ней бесполезно.

Они выпили «Мартини».

– А в тебе много парадоксов.

– Каких, например? – спросила Инга, делая глоток вина.

– Ты женственная, хрупкая и занимаешься мужским делом – рыбу ловишь.

– Сейчас многие женщины рыбалкой увлекаются. Во-первых, на свежем воздухе, во-вторых, азарт.

– Дань моде?

– Нет, – сказала Инга и улыбнулась. – Здесь другое. Родители у меня геологи и на весь теплый сезон съезжали в горы полезные ископаемые отыскивать. А меня увозили на Волгу. Там жили дедушка и бабушка. Так вот мой дед, я его очень любила, был заядлым рыбаком, все время брал меня с собой. Я у него была любимой внучкой, виделись мы редко, только летом, в отличие от других внуков. И уж когда я появлялась, он не любил отпускать меня от себя. Это он научил меня плавать, грести на лодке и владеть рыболовными снастями. А однажды я поймала огромную щуку, такую большую, что даже дед и тот с трудом ее вытащил.

– Огромную – это какую? – уточнил Бондарев.

– Она была, наверное, килограммов пять. Если учесть, что я была невысокого роста, то она мне показалась огромной, как крокодил. Я тягала ее, наверное, полчаса, но мне показалось, что прошло часа три.

– В компании со щукой время летит незаметно, – проговорил Клим.

– Втащить в лодку я ее не могла, тащил дедушка. Но зато потом такое чувство гордости меня распирало перед другими детьми! Я шла по улице и несла рыбину, а ее хвост волочился по земле. До сих пор вспоминаю, как она лежит фаршированная на огромном зеркальном блюде посреди стола. Как теперь вижу, что бабушка, которая приготовила ее, хочет всем положить по куску. Мои двоюродные братья и сестры от зависти отказываются ее кушать и говорят, что они не голодные.

Бондарев рассмеялся простой и наивной истории.

– Да ты и сейчас, по-моему, такой же ребенок. Я заметил, как тебя гордость распирала, когда окунь на льду прыгал.

– Я и не скрываю. Не каждый же день счастье улыбается.

Через пару минут Клим внес в гостиную зеркальное блюдо, в центре которого лежал окунь.

– Мне почему-то захотелось напомнить тебе детство. Но от куска этой вкуснейшей рыбы я, в отличие от твоих братьев и сестер, отказываться не стану. Надеюсь, ты оценишь мои кулинарные способности.

– Изумительно, – сказала Инга, откладывая вилку и нож. – Всегда восхищалась мужчинами, которые еще и готовить умеют.

– Этот нехитрый комплимент я буду считать еще одним шагом к нашему сближению.

Бондарев сел на подлокотник кресла и наполнил бокалы вином.

«Не так ты проста, девонька, как хочешь казаться, – подумал Бондарев, – но что бы ты ни задумала, в постели хуже от этого не станешь».

* * *

– Все как я и предполагала, ты не только искусный кулинар, но и замечательный любовник, – устало произнесла Инга, поудобнее устраиваясь на груди Клима.

В спальне звучала музыка, дверь в гостиную была приоткрыта. За окном падал крупный снег.

– Ты всегда в постели такая разговорчивая?

– А ты всегда такой молчаливый?

– Я предпочитаю или разговаривать, или делом заниматься.

– Почему бы это, собственно, не совместить? – улыбнулась Инга.

Клим легко приподнял ее и повернул к себе лицом. Сжал ладонями голову и посмотрел в глаза.

– Ты считаешь меня легкомысленной?

– Мы взрослые люди и вольны делать то, что нам нравится. Главное, чтобы оно не противоречило совести. Когда ты придешь ко мне еще раз?

Девушка не успела ответить, она услышала странный жужжащий звук и подняла голову от подушки.

– Что это? – спросила она.

– Где?

– Звук слышишь?

– А, это мой мобильник.

– Почему ты тогда к нему не спешишь?

– Мне хорошо. А когда человеку хорошо, он не спешит.

– Может, нужный звонок? Кто это?

– Лучший друг, – спокойно ответил Клим, он знал, что мобильник будет сигналить долго, пока он наконец не ответит на звонок, звонит-то не сам президент, а его помощник.

«Слишком упорно она настаивает на том, чтобы я ответил», – подумал Бондарев.

– Если друг, то ему следует ответить.

– Если он друг, то должен чувствовать, что сейчас меня беспокоить не стоит.

– Если это из-за меня, то не стоит. Лучше послушай, может, беда случилась.

– Уговорила, – Клим легко соскочил с кровати и уже через пару минут стоял, прижимая трубку к уху, и смотрел в камин.

– …

– Хорошо. Погода, конечно, не очень, снег на улице идет.

– …

– Ну-у-у… А когда?

– …

– Хорошо, согласен. Место определим?

– …

– Да разве там что-нибудь есть?

– …

– Ах, ты уверен, что будет? Значит, если я не ошибаюсь, на Черных камнях будет такой клев, что я забуду обо всем на свете!

– …

– До встречи.

– Опять рыбалка? – сказала Инга, разглядывая обнаженный торс Бондарева. – Кто звонил?

Он держал трубку и негромко насвистывал. Ответ на вопрос не прозвучал.

– У тебя есть еще одно замечательное качество.

– Какое? – увернувшись, спросил Бондарев.