Друг Президента

Аппарат тоже был антикварным. Довоенный «Сименс» – строгий, черный, шнур к трубке в тонкой оплетке из натуральной кожи и сверкающий никелированный диск с латинскими буквами вместо цифр. Он вполне мог быть позаимствован одним из предшественников Сидорова в рейхсканцелярии из приемной самого фюрера. Одним словом – солидный аппарат, по такому только вести важные служебные разговоры, язык не повернется просто болтать.

По старой привычке полковник спрятал все бумаги, лежавшие на столе, в сейф, хотя главная и основная информация хранилась в его компьютере, подхватил увесистую кожаную папку и вышел из кабинета.

Не слишком уверенно ступая по мягкому ковру строгой расцветки, Сидоров шествовал по коридору. Двойная дверь, ведущая в приемную шефа, была приоткрыта. Полковник еще в коридоре слегка прокашлялся, лишь затем переступил порог. Генерал Елфимов стоял в приемной и, приспустив на кончик носа очки, читал только что выведенную из принтера бумагу. Он даже голову не повернул в сторону полковника, пока не дочитал лист до конца. Только потом коротко кивнул и, склонившись над секретарским столом, размашисто подписался.

– Проходи, – строго пригласил генерал и первым зашел в кабинет.

Лишь когда дверь плотно закрылась, он ухмыльнулся и пожал полковнику руку. Такое случалось не каждый день. Елфимов в этом отношении был очень избирательным. Были сотрудники, которые этой чести не удостаивались годами. А тем, с кем генерал иногда позволял себе такую либеральную вольность, это было сигналом – доволен их службой или же нет.

– Садись.

Полковник расположился в кресле. Генерал Елфимов снял очки и бережно спрятал их в похожий на маленький «гробик» футляр, окаймленный позолотой.

– Докладывай.

Генерал давал докладчику выговориться до конца, не перебивал. Делал он это не для того, чтобы получить всю информацию, и не из вежливости. Выговорившемуся человеку потом уже нечем крыть, он лишен возможности ответить на очередной вопрос начальника: «Это уже сделано, товарищ генерал». Но и Сидоров не был новичком в аппаратных играх, если у него что-то не получалось, он умел переключить энергию начальства в обводное русло.

– Вот, – полковник Сидоров распахнул папку, – мне удалось выяснить, что этот человек строжайшим образом засекречен, настолько серьезно, что даже упоминания об этом нигде не проскальзывают, – полковник преданно посмотрел на генерала, тот промолчал, – именно поэтому я прекратил поиски. Возможно, что искать нецелесообразно. Вот, это все, что есть на Клима Владимировича Бондарева в существующих базах данных. Родился… учился… окончил… военный пенсионер… Даже неудобно вам отдавать бумагу, – полковник захлопнул папку, – потому что, мне кажется, даже в этих скупых сведениях нет ни слова правды.

Генерал скептически улыбнулся, мол, так не бывает, чтобы существовали серьезные секреты от ФСБ.

– Может, он тесно связан с ГРУ?

– Меня настораживает другое, товарищ генерал. И связано это напрямую с группой «Омега».

Елфимов болезненно поморщился, все, что было связано с «омеговцами», вызывало у него раздражение. Ведь это, по большому счету, из-за них, а не из-за террористов предновогодние дни превратились в ад. Приходилось оправдываться перед начальством, отмалчиваться перед журналистами.

– Они тоже пытались выяснить, кто такой Клим Бондарев, делали те же запросы, что и я.

– Вполне объяснимое желание, – генерал вертел в руках «гробик» с очками, – черт бы их побрал.

– Они пошли еще дальше, – проговорил полковник Сидоров, выпячивая грудь, он умудрялся даже сидеть по стойке «смирно», – залезли к нему в дом, установили подслушивающую аппаратуру. Обнаружили там тайник с оружием – разные модели, разных стран производства, нашли паспорта на несколько фамилий. И самое странное, все эти мифические люди, имеющие разную прописку и даже гражданство – существуют в реальности.

– Не понял, – генерал поднял указательный палец и тут же загнул его в виде вопросительного знака.

– Все они числятся в базах данных, в паспортных столах, загсах. Я не удивлюсь, если даже в церковных книгах отыщутся и записи об их крещении. Все они имеют биографии от рождения до сегодняшнего дня. У каждого есть место работы. И все они – один человек с лицом Клима Бондарева.

– Теперь понял, – генерал разогнул палец и придвинул к себе папку полковника, пробежал глазами листок бумаги.

«Вот манера, – подумал Сидоров, – вот выдержка у старого служаки. Не знал бы я, что без очков он ни хрена не увидел, подумал бы, что в самом деле прочитал!»

– Такого не бывает, – уверенно произнес генерал, но его лицо при этом дрогнуло.

– Я тоже так думал, – вставил полковник.

– Он не из ГРУ, – Елфимов отложил лист и прихлопнул его ладонью, – их бы человек один с охотничьим карабином не полез в теплотрассу, и наш бы человек тоже. А выше только…

Полковник Сидоров не возражал, ему было важно уловить настроение шефа.

– Это непорядок, что от ФСБ существуют секреты, но… – Зависла пауза.

Выход из нее существовал двоякий, могло прозвучать: «… но ты, Сидоров, обязан был узнать», – однако генерал по-другому окончил мысль.