Друг Президента

– Ты абсолютно не стеснителен.

– Чего мне стесняться? – ответил Клим и в три прыжка оказался в постели.

Мобильный телефон в титановом корпусе упал на ковер.

В салоне белого микроавтобуса, припаркованного у обратной стороны дома Бондарева, вел прослушку мужчина со шрамом на левой скуле. Он то прижимал ладонями огромные наушники, то срывал их с головы, без стеснения слушая любовные охи и вздохи, пытаясь еще хоть что-нибудь выудить. Сейчас его поражало лишь то, что он слышал разговор, который велся в доме, но перехватить сигнал мобильного телефона аппаратурой, которой был начинен автобус, не удалось. Так что лицо, с которым Клим договорился о предстоящей рыбалке, так и осталось для Алексеенко неизвестным.

* * *

– Ты проводишь меня? – спросила Инга, натягивая толстый свитер.

– Машину заберешь со стоянки завтра. А я сейчас вызову такси.

– Не возражаю. Никогда не сажусь за руль выпившей. Я люблю целоваться на заднем сиденье такси.

– Если в твоих правилах не пить за рулем, то и у меня есть свои заморочки.

– Какие? – насторожилась Инга.

– Ты поедешь одна.

– Не поняла…

– Женщин я провожаю не дальше чем до такси. Принцип у меня такой.

– Поняла. Словом, вечер удался.

– Продолжения не будет.

– Поматросил и бросил?

Клим помог Инге одеться.

– Надеюсь, тебе понравилось.

– Будь у тебя жена, я бы позвонила ей и сказала, что ты великолепный муж.

Такси уже остановилось у калитки. Бондарев, одетый, по обыкновению, в одну лишь рубашку, вывел девушку, он не стал задерживать ее руку в своих ладонях. Открыл заднюю дверцу машины, помог Инге сесть. Затем открыл переднюю, протянул водителю деньги и сказал, многозначительно поглядывая в сторону водителя, обращаясь к Инге:

– Номер машины я запомнил. Как только доберешься, сразу позвони.

Девушка хотела сказать, что она не знает телефона, как Клим уже хлопнул дверцей. Автомобиль поехал.

По улице, ежась от холода, шел участковый. Такси ехало навстречу, и Игорю Семенову пришлось отскочить к забору в сугроб. Он выругался, но едва увидел Бондарева, выражение лица изменилось, на губах появилась улыбка.

– Добрый вечер, Клим Владимирович!

– А, привет! – Бондарев пожал ладонь милиционера.

– Друга провожали? Искал он вас, и вижу, нашел.

– Пожалуй, да, – задумчиво произнес хозяин дома. – Наверное, долго ему пришлось меня ждать. Он из вежливости как-то мне об этом не сказал, и я себя чувствую дураком. Неловко как-то получилось.

Участковый сдвинул шапку на затылок:

– Когда вы на рыбалке были, он и заходил. А потом, наверное, ушел. У него еще, по-моему, машина забарахлила. Так, может, он в сервис какой съездил, пока вас ждал.

– И ко мне за помощью не обратился. Это же надо, какой скромняга!

– А по виду не скажешь, что скромный. Боксер или борец, наверное, ваш приятель?

– Любит кулаками помахать, кровь горячая, нрав крутой.

– То-то я смотрю, у него и бровь разбита, шрам на щеке.

– В детстве дрались много, а сейчас дружим…

– Так это вы, что ли, ему, Клим Владимирович, так скулу раскроили?

– Нет, это не я.

Участковый посмотрел на часы.

– Спешите?

– Ой, дел у меня, – сказал участковый. – Заявлений нанесли, жалоб. Что за люди? Нет чтобы тихо к празднику готовиться. Надоели.

– Ну, удачи вам! До свидания.

Клим шел к дому, опустив голову. На крыльце он потоптался, обдумывая услышанное.

«Значит, в доме были гости. Нашел меня вчерашний приятель со шрамом, – подумал Бондарев и, не задерживаясь в гостиной, направился в кабинет. Открыл железный ящик, где хранился карабин, спустился на колени и увидел, что волосок на потайной стенке, приклеенный суперклеем, порван. – Значит, тайник открывали».

Клим убедился, что все на месте, ничего не взяли.

«Значит, это была проверка», – подумал он.

Рука легла на любимый пистолет, обойма мягко вошла в рукоятку. Ведь у каждого есть любимая удочка, любимая авторучка и любимый пистолет, потерять который было бы очень неприятно при любых обстоятельствах. Бондарев закрыл тайник.

«Хороша в постели, я бы не отказался с ней продолжить. Но нормальная женщина после таких проводов вернуться не должна».

Закрыв ящик с охотничьим карабином, Клим спрятал пистолет в холодильник бара, прямо туда, где хранился лед для недавно выпитого «Мартини». План дальнейших действий пока вырисовывался слабо.

«Интересно, сдержит президент слово, и мы порыбачим в его резиденции, или снова в последний момент все сорвется? В детстве он был куда обязательнее».

Глава 10

Как ни банально это звучит, но полковник Сидоров любил свою службу. Хотя, спроси его «за что?», он и ответить бы толком не смог. Конечно, у него в запасе нашлось бы несколько расхожих фраз о том, что есть такая профессия – «Родину защищать», что «с детства мечтал стать чекистом», что «террористы в последние годы народу житья не дают» и «должен же кто-то делать и эту работу». Но это были бы лишь отговорки. Это то же самое, что говорить, будто любишь женщину за красоту, – неправда, тогда бы все только красоток и любили.