Друг Президента

«Значит, дальше пойдут по руслу, – обратный конец карандаша в руке полковника застыл над картой, – вверх по течению или вниз? Если вверх, то это бессмысленно. В России им больше нечего делать. Тут их будут искать до судного дня. Убийство генерала Елфимова не простят никогда. Если каждый, кто посчитает себя обиженным властью, станет убивать по генералу, то страна рухнет. Даже за сержанта милицейского всегда дают по максимуму и ищут убийцу изо всех сил. Майор Фомичев не дурак – олигарха в заложники взял и Раскупляева. Теперь их просто так из ракеты не шарахнешь, даже если обнаружишь и сумеешь навести. Олигарх за свою жизнь и свободу им столько денег отвалит, что и детям, и внукам хватит. И за границей им все устроить сможет – счета, паспорта новые, операции пластические. Значит, идут они в направлении государственной границы. Удрать собрались, – карандаш пошел по реке вверх, – задержать их надо, пока не успели уйти далеко. А там, дай бог, и метель уляжется. Облачность уменьшится. «Вертушки» подниму. Перехватим».

Полковник Сидоров прочертил на карте жирную линию поперек русла реки, словно пытался остановить ее мощное течение.

«Лед вскрыть! – пришла почти безумная, но, как показалось полковнику, блестящая идея. – Бомбить лед на реке. Самолеты зайдут с аэродрома, где нет метели. А ледовый затор, как плотина. Вода хлынет поверху. Затопит русло. Они не пройдут – «NO PASARAN», – вспомнился Сидорову лозунг времен гражданской войны в Испании.

Правда, он забыл, чем тогда окончилось для испанских республиканцев с коммунистами это самое «NO PASARAN», генерал Франко все-таки прошел и правил потом еще пятьдесят лет. Рука полковника Сидорова потянулась к телефонной трубке.

– Выясните, с какого ближайшего аэродрома смогут подняться бомбардировщики, – бросил он в микрофон.

* * *

Если двигаться по руслу замерзшей реки, то расстояние до нужного места, как правило, раза в полтора больше, чем по прямой. Ведь река выбирает места пониже, огибает возвышенности, но зато замерзшая река с толстым прочным льдом – прекрасная дорога. Думать ни о чем не приходится, жми на газ, следуй ее изгибами, сверяйся с картой. Горючего уходит намного меньше. Лед – это как асфальт, а если он немного припорошен снегом и сцепка с колесами нормальная, пневмовездеход не едет, а летит.

Майор Фомичев быстро посчитал, выбирая маршрут по руслу Онеги. Проехать придется больше, но зато у переезда окажешься быстрее, да и проблем по пути возникать почти не будет. Вот и летели два пневмовездехода с бойцами «Омеги» по руслу реки. Ветер случался иногда встречный, иногда боковой, но в машине было тепло, работали печки. За каждым пневмовездеходом следовал прицеп на таких же огромных колесах, а в прицепе по бочке с горючим. Горючего хватило бы и до Москвы добраться, но до столицы на пневмовездеходах майор Фомичев и его люди идти не собирались.

Клим Бондарев мчался по следу. Будь он на месте «омеговцев», то наверняка поступил бы точно так и двинулся бы по руслу реки. На связь по рации не выходил, понимая, что может обнаружить себя.

Поворот, за ним прямой отрезок.

«Только бы метель не усилилась!» – думал Клим, глядя, как по льду стелется поземка. Иногда ветер сдувал снег с берегов, и тогда щетки, такие же, как и у автомобиля, едва успевали сбрасывать снег с лобового стекла.

«Хорошую машинку придумали. По городу на такой не поездишь, уж больно уродливая, а вот по снежной целине, по льду гнать на такой одно удовольствие».

Машина покачивалась, пружинные рессоры гасили удары, и мягкие большие колеса делали езду мягкой и приятной, если таким словом можно назвать преследование взбунтовавшихся бойцов-диверсантов. Следы, оставленные пневмовездеходами «омеговцев», становились все четче и четче. По следам Бондарев уже знал, что пневмовездеходы тащат прицепы.

«Что в прицепах? Гадай, не угадаешь, – рассуждал Клим, – еще километров десять-двенадцать, и я их увижу, и тайное станет явным».

По следу было видно, что беглецы ни разу пока не останавливались.

«Спешат. А куда? – время от времени Бондарев поглядывал на карту. – Ближайшая точка, которая их может заинтересовать, – это железная дорога. Нефтепровод в стороне, правда, дальше… Ну, это уж слишком далеко, – рассуждал Клим. – Нитка нефтепровода пересекает реку. Но зачем им идти к нефтепроводу длинным путем, ведь вполне можно было срезать. Скорее всего, они направляются к железной дороге. Вот только зачем?»

На какое-то мгновение в разрыве туч мелькнуло солнце прямо по ходу. Свет ударил в глаза. Бондарев зажмурился и опустил козырек.

– Ух, ты! – сказал он, протирая глаза, из которых покатили слезы.

Неожиданная вспышка была болезненной, словно по глазам полоснули. Но постепенно, уже через минуту все вернулось в прежнее состояние, солнце исчезло в тучах. И тут Бондарев увидел вдалеке, километрах в трех, движущиеся по руслу два пневмовездехода с прицепами.

– Ну, вот я вас и догоняю, – сказал он сам себе, вытаскивая из-под сиденья автомат и связанные белым пластырем рожки с патронами.