Друг Президента

– Вот урод! – сказал Алексеенко, ныряя назад в люк. – Едет за нами. Он просто в сугроб спрятался, слышь, Серега?

Валерий с автоматом в руках выбрался из люка во второй раз. Стрелять прицельно не получалось. Машина дрожала, ее носило из стороны в сторону, и старший лейтенант обменивался с преследователем короткими очередями. Пневмовездеходы петляли между сугробов, иногда проскакивали сквозь снег, поднимая снопы белой пыли.

– Ну, что ты его никак не угомонишь, старлей? – кричал по портативной рации майор Фомичев.

– Стараюсь. Да и он не подарок, крутится, вертится.

– По стеклам бей, – посоветовал майор, выключая связь.

Вездеходы разгонялись на гладких участках, уходили друг от друга, но были как заколдованные. Ни Бондарев, ни Алексеенко не могли остановить друг друга.

Первый пневмовездеход, в котором подскакивал на полу, дрожа, связанный олигарх, уходил за поворот. Заснеженный лес шел по высокому берегу. Водитель, сощурив глаза, рассмотрел на небе черную, быстро приближающуюся точку, а за ней вторую и третью.

– Товарищ майор, – «омеговец» пальцем ткнул в стекло, – вроде как авиация.

– Она самая. Как же без нее? Нас же голыми руками не возьмешь, вот и подняли авиацию. И что? – майор Фомичев наморщил лоб. – Бомбами нас забрасывать начнут или ракеты пускать станут? Слышишь, старлей, это бомбардировщики.

Что задумал полковник Сидоров, майору Фомичеву и в голову не могло прийти, кстати, как и Бондареву, преследующему «омеговцев». Клим продолжал погоню, маневрируя по руслу, прячась за сугробы и выныривая из-за них.

Первым сообразил, что к чему, майор:

– Вот сволочи, лед рвут!

Бомбардировщики один за другим сделали полукруг, и бомбы полетели на реку. Летящие по льду пневмовездеходы летчиков абсолютно не волновали, о пневмовездеходах им даже не было сообщено. Им был дан приказ сбросить бомбы на таком-то участке. Приказ они выполняли даже невзирая на скверные метеоусловия и плохую видимость.

Клим услышал далекий грохот. «Неужто «омеговцы» взорвались?» За первым взрывом послышался второй, третий. Гул нарастал.

Когда его пневмовездеход выскочил из-за поворота на прямой участок реки, то ему сразу же все стало ясно. И справа, и слева были высокие берега, поросшие заснеженным лесом. На такие берега пневмовездеходы можно лишь тягачом затащить, сам же своим ходом не взберешься.

«Кому в голову пришло? Вот сумасшедшие, реку бомбить!»

Облака были низкие, самолетов не видно, бомбы летели на лед прямо из облаков. Огромные льдины поднимались как айсберги, темная вода заливала лед, пенилась, бурлила.

Самолеты ушли в облака, чтобы сбросить оставшиеся бомбы ниже по течению.

Ни уходящим от погони «омеговцам», ни преследующему их Бондареву уже было не до стрельбы. Клим хорошо помнил, что у бойцов диверсионной группы «Омега» заложники. Все те выстрелы, которые он произвел, велись для того, чтобы «омеговцы» знали, что и он вооружен и что шутки с ним плохи.

Щетки сбросили воду с растрескавшегося лобового стекла. Посыпались осколки. Клим Бондарев подался вперед, буквально уткнулся в остатки стекла носом. Он увидел, что пневмовездеход, за которым он гнался, застыл на месте, а перед ним была огромная пробоина, из которой, как скалы, топорщась, торчат льдины, с грохотом и хрустом ударяются одна о другую, разламываются, скрежещут, тонут, всплывают. Кромешный ад воцарился на абсолютно тихой до этого реке.

Клим подумал, что неплохо, после того как все это закончится, следующей осенью приехать на эту реку, может быть, даже с другом детства, если у того найдется время, порыбачить, поплавать на катере, походить по красивым берегам и покидать спиннинг. Рыбы здесь должно быть много.

Но сейчас, когда все вокруг трещало, когда вода, поднимаясь, заливала лед, думать нужно было о другом. Он воткнул рычаг передач, взял вправо. Пневмовездеход закрутило на мокром льду, тем не менее машина послушалась руля и понеслась вправо, к берегу, где еще была не разбомбленная, не залитая водой ледяная кромка, по которой, как казалось, можно вести преследование. Ветер врывался в проем, оставшийся от лобового стекла. О том, что будет дальше, Бондарев не думал.

«Ну, что, попались в ледяной капкан?» – подумал он о бойцах «Омеги», находившихся в последнем вездеходе.

Те уже не могли выбраться, они оказались в западне. Если бы вода была тихой, если бы не стучали и не ломались огромные льдины, то вполне разумным шагом явился бы следующий: въехать на пневмовездеходе в воду и попытаться добраться до берега вплавь. Но съехать в поломанный лед – это было равносильно самоубийству. Ледяное крошево «вздохнуло», огромная глыба льда перевернулась, вода заливала лед.

«Чтоб вы…» – выругался матом Клим.

Льдина, где стоял пневмовездеход «омеговцев», качнулась, машину просто перевернуло на бок. Переднее колесо отвалилось, соскользнуло в воду. И тут же треснула та самая, казавшаяся надежной, полоска льда, на которую собрался въехать Бондарев.

«Омеговцы» выпрыгивали из машины. Алексеенко с рацией в руке бежал по льдине и громко кричал: