Другая дверь

Как он мог понять по одежде, а Слава в этом уже немного начал разбираться, семья не принадлежала к хорошему обществу. Скорей, не жена делового русского человека, имеющего бизнес здесь, в Германии, а горничная в богатом доме.

Дочери, по мнению нашего героя, должно было быть лет пять-семь…

Слава давно забыл, как вела себя и что говорила в этом возрасте Маринка (тридцать лет всё-таки прошло), но почему-то ему показалось, что именно так – пять-семь.

Он чуть-чуть покачал головой и опять закрыл глаза, хотелось ещё хоть немного побыть в том состоянии почти блаженной эйфории, в котором он пребывал последние полчаса.

– Мама, – вновь заговорила девочка, – а помнишь ту куклу, ну, в магазине там на углу?

– Помню…

– А если ты мне её купишь, – тоненький голос от волнения прерывался, – я никогда не урму…

– Ту куклу… – протянула мать.

Прохоров опять приоткрыл один глаз и увидел, как женщина достала из сумки кошелёк и начала в нём копаться. Перекладывала купюры из одного отделения в другое, что-то прикидывала, считала монеты.

Потом вздохнула, закрывая:

– Нет, Танечка, ничего не получится…

Девочка, видимо привычная к таким ситуациям, не заплакала, не начала канючить, только несколько раз печально кивнула головой.

Потом вдруг оживилась:

– Мама, мама… – почти закричала она, – вспомни, ты говорила про Деда Мороза, уж он-то точно мне эту куклу подарит…

Женщина отвернула лицо, болезненно скривилась.

– Знаешь, дочь… – тихо сказала она через паузу. – На самом деле Дед Мороз есть только в сказках…

– А Санта Клаус? – не сдавалась девочка.

– И Санта Клаус…

И Прохоров, наконец, решился.

Он встал, соображения, насколько прилично по местным традициям и понятиям выглядит то, что он собирался сделать, были отброшены.

Подошёл к скамейке, достал по дороге из кармана пять марок.

Как он понимал, «в магазине там, на углу» очень дорогих кукол быть не могло, должно было хватить…

– Ты знаешь, Танечка, – сказал он, – твоя мама никогда тебя не обманывает, но сейчас она ошибается… Дед Мороз существует не только в сказках… И Санта Клаус, кстати, тоже…

Протянул женщине деньги:

– Купите ей куклу, пожалуйста, не тратьте, если можно, ни на что другое – попросил он. – И пусть она никогда не урмёт…

И как можно быстрей пошёл своей дорогой, чтобы женщина не могла ни броситься благодарить, ни отказаться от подарка.

А когда решил, что отошёл достаточно и поднял голову, вдруг увидел на той стороне Кудама идущую Надежду…

Свою Надю…

72

Он бросился за ней, на бегу сказав себе, что вот Бог в последнее время вступил в какие-то особые отношения с ним:

то спасает его от неминуемой и заслуженной гибели…

то вот, как сейчас, он ещё не успел, ну успел, конечно, сделать доброе дело, и сразу награда…

Надя впереди, шла быстро, догнать её легко не получалось…

Но и он так не бегал лет тридцать, а то и сорок…

Так невесомо, практически летя над землей…

Пальто такое я на ней не видел…

Но тогда было лето – какое пальто?

А походка её…

И фигура тоже…

И манера…

Крикнуть, что ли, а то уже дыхание кончается?

И нельзя, что это за манеры кричать женщине, вспомни, как на бульваре в Москве возле хулигана, который приставал к дамам, тут же полицейский нарисовался…

Да ведь она уходит…

А ты ещё принажми…

Так сердце же…

Ничего, выживешь…

Но тут женщина обернулась сама…

Испуганная топотом за спиной…

Или просто привыкла иногда оглядываться…

Или ждала кого-то…

Какая разница…

И стало видно, что ничего общего с Надеждой, с его Надей она не имеет и не имела…

Прохоров остановился посреди бульвара, сердце колотилось и просилось наружу – подышать…

На два или три шага его хватило, чтобы добрести до скамейки и тяжело опуститься на неё.

И ещё сказать самому себе:

– Откуда она здесь, её тут быть не может…

Он посмотрел вдоль улицы на уходящую женщину: ничего общего, вообще ничего – фигура, походка, манеры – всё другое…

«Её тут быть не может…» – уверенно повторил он сам себе.

Жалко было до слез – такая мечта, так близко, и всё прахом…

Завтра пойти в агентство – и пусть всё идёт по плану.

Он глянул вдоль бульвара.

Вон ещё идёт женщина, поворот головы немного похож на Надю – ты теперь будешь гоняться за всеми?

Как она тут может быть, если…

«Если что?» – поймал он сам себя на мысли.

До него вдруг совершенно ясно дошло, что «её здесь быть не может» – не риторическая фигура…

Что он, вероятно, не он сам, но его подсознание что-то знает о том, где найти Надю…

Или помнит…

Он вытаращил глаза, напрягая память…

В чём дело?

О чём он?

Что он забыл?

Что он помнил такого, что его ввело в подобную твёрдую уверенность?

Стоп…

До похищения и фабрики – знал ты, что Нади не может быть в Берлине?

Он осторожно попробовал перебрать свои тогдашние мысли и воспоминания…

По косточкам, по сочленениям, по узлам…

Нет, не было у него тогда такой уверенности…

Тогда что изменилось?

Одиночество и голод обострили мышление?

Может быть…

Только, похоже, не до конца…

Потому что помнить, что ты что-то знаешь – хорошо, но ещё лучше и важней эту банку консервную вскрыть и извлечь содержимое на свет Божий…

Только никак…

Он попробовал так, попробовал этак – результат ноль…

Что же делать?