Другая Элис

Потом я вернулась домой и лежала, свернувшись калачиком, в своей теплой и уютной постели. Я та же самая, прежняя Элис, думала я, уплывая в сон. Жизнь улыбалась мне. Я безмятежно лежала под теплым солнышком на поле среди ярких подсолнухов.

Утро было ужасным. Мне казалось, что меня переехал ночью огромный автобус, а потом дал задний ход и переехал еще раз. Под глазами растеклись черные пятна от туши, словно синяки после драки. Я с трудом выбралась из-под одеяла и в пижаме спустилась вниз. Мама что-то шила. Я приготовила себе кофе.

– Как вечеринка? – весело спросила мама.

– Нормально. – Я была способна только на односложный ответ. – Пожалуй, я посмотрю телик, – добавила я и поплелась в игровую комнату.

– Элис, ты должна вернуться в больницу. Я не хочу тебя торопить, но скоро надо будет ехать. Тебя ждут утром, – нервно напомнила мне мама; вероятно, она боялась за меня, считала меня бомбой, которая может взорваться в любой момент.

– Господи, – завыла я. Секунды тикали. Проклятье. – Я не хочу возвращаться туда. Я не поеду, черт побери, и ты не заставишь меня.

Я постепенно возвращалась к реальности. И ненавидела ее.

Через две с половиной недели доктор Бакли сказал, что на следующий день я могу вернуться домой. Он сделал инъекции стероидов в мои лодыжки, которые стали размером с мячи для гольфа, и в локоть. Жидкость работала без передышки, просачиваясь во все мои суставы, куда только могла. Я раздулась, как подушечка для булавок.

В тот вечер меня навестила Софи. Под курткой она принесла несколько жестяных банок вина.

– Привет, давай выйдем на улицу, – предложила она и пихнула меня на коричневое сиденье инвалидной коляски, ибо мне по-прежнему был прописан постельный режим. Мы прошли на игровую площадку, где часто сидели посетители и пациенты, и налили вина в пластиковые стаканчики. Мы говорили о поездке в Корнуолл. У нас получится классная неделя.

– Я больше не хочу думать о больницах долго-долго, – сказала я, качаясь на качелях. – Мне даже не верится, что все это было со мной. А ты можешь в это поверить?

– Нет, я тоже не верю. Ты поправишься, Эли, – отвечала Софи, взяв меня за руку. – Мы все переживаем за тебя, ты так просто от меня не отделаешься. – Она закусила губу.

– Я скучаю по теннису. Ужасно скучаю, – вздохнула я, опустив голову; длинные волосы падали мне на лицо. – Это все равно что потерять друга.

– Я знаю, – отозвалась Софи. – Мне бы хотелось посмотреть, как ты сыграешь в каком-нибудь серьезном турнире. Я бы гордилась тобой.

Софи повезла меня в отделение. Мы потеряли счет времени, и теперь шел одиннадцатый час. В коридоре было полутемно, из палат доносился храп. Мы старались двигаться как можно тише и не наткнуться на что-нибудь. Но все равно Софи задела столик, стоявший у моей койки, и все мои лекарства посыпались на пол. Мы прыснули со смеху.

– Элис, поздно уже, ложись спать, – проворчала сиделка, помогая подобрать таблетки. – Твоей подружке давно пора уйти.

Послышался сигнал вызова; кто-то сидел на стульчаке и громко выпускал газы. Сиделка поспешила на вызов. Я посмотрела на Софи.

– Отвези меня домой, к тебе домой, пожалуйста, – взмолилась я.

– Быстрее, бери свои вещи. Давай, пока сиделка не вернулась, – поторопила Софи. Я приободрилась, и она вывезла меня из отделения с сумкой на коленях. Мы хохотали. Я была свободна. Я была готова к поездке в Корнуолл.

Я была свободна.

Медицинская сводка

Метотрексат будет поддерживать меня какое-то время. В качестве переходной терапии. Доктор Бакли назначил Препарат Номер Четыре – курс преднизолона, стероид. По его словам, этот препарат творит чудеса и мгновенно уменьшает воспаление. Но длительное употребление может вызвать ужасные побочные действия – токсикоз организма, прыщи, увеличение веса, скачки настроения и истончение костной ткани, ведущее к остеопорозу и переломам.

Двадцать два. Коричневый конверт

Наконец пришел день, когда мы узнаем результаты наших выпускных экзаменов. Софи уже уехала в Португалию. Мы с Себом отправились в колледж, чтобы забрать наши коричневые конверты.

В холле стоял гул множества голосов.

– Посмотри сначала твой, – сказал Себ.

– Почему я? Ты посмотри. Но я не хочу открывать их здесь, – ответила я. Вокруг меня звучал смех, а кто-то горестно всхлипывал.

Этот маленький коричневый конверт был словно волшебный ключ от двери. Я должна была войти в нее вместе с моими друзьями. Я не хотела остаться одна перед дверью, совершенно одна. Я крепко сжала конверт.

– Я не могу открывать его здесь, – повторила я, дернув Себа за рубашку. – Не могу и не буду.

– Ладно, тогда откроем дома, – усмехнулся Себ, взяв меня за руку. Он держал себя намного спокойнее меня.

Вскоре мы подъехали к винному магазину.

– Нам надо что-нибудь купить, чтобы было чем отпраздновать, если все хорошо, – сказал он. – Или чтобы утопить наше горе, – добавил он, целуя меня. И скрылся за дверью магазина.