Другая королева

– Подумайте, – говорю я. – Если Сесил решит, что я не могу помешать вам участвовать в заговорах, он заберет вас у меня или заменит меня другим опекуном.

– Я даже не должна быть здесь! – восклицает она с неожиданной горечью.

Она выпрямляется во весь рост, ее темные глаза наполняются внезапными слезами.

– Я подписала документ для Сесила, я на все согласилась. Я пообещала отдать сына Елизавете, вы там были, вы видели, как я это сделала. Тогда почему меня не возвращают в Шотландию, как было условлено? Почему Сесил не исполняет свою часть сделки? Не имеет смысла говорить мне: не пишите друзьям. Я должна не писать им, а быть среди них, как свободная женщина. Подумайте об этом!

Я умолкаю при вспышке ее гнева – и от справедливости того, что она сказала.

– Пожалуйста, – слабым голосом произношу я. – Пожалуйста, не подвергайте себя опасности. Я прочел некоторые из этих писем. Они приходят от всякого сброда и дураков, от самых отчаянных людей в Англии, и ни у кого из них не найдется в кармане достаточно звонких грошей, и ни один из них не может спланировать побег, даже если от этого будет зависеть его собственная жизнь. Они могут быть вашими друзьями, но они ненадежны. Некоторые – еще совсем дети, некоторые прекрасно известны Сесилу, и он давно им платит. Он всех их взял на службу. Шпионы Сесила всюду, он всех знает. Любой, кто пишет вам, известен Сесилу, и большинство из них – его люди, которые пытаются поймать вас в ловушку. Не доверяйте этим людям. Вы должны быть терпеливы. Вы должны ждать. Как вы и говорите, у вас соглашение с самой королевой. Нужно дождаться, чтобы она его исполнила.

– Елизавета исполнила обещание, данное мне? – с горечью повторяет она. – Она этого еще ни разу не сделала!

– Сделает, – рыцарственно произношу я. – Даю вам слово, она это сделает.

1571 год, февраль, замок Шеффилд: Бесс

Мой добрый друг Уильям Сесил станет бароном Бёрли; и я так рада за него, словно меня саму сделали благородной. Он так этого заслуживает за годы верной службы королеве, за то, что всю жизнь присматривал за ней, за то, как работал для будущего Англии. Бог один знает, какие опасности ждали бы нас, с какими бедами мы столкнулись бы, если бы не мудрые советы Сесила и его уверенное планирование с тех самых пор, как королева взошла на трон.

То, что опасность существует, несомненно. В письме, сообщающем о пожаловании титула, Сесил прибавляет предупреждение: он уверен, что королева Шотландии готовит новое восстание.

Дорогая Бесс, будьте осторожны. Возможно, вы сумеете распознать заговор, наблюдая за нею, хотя мы, наблюдающие за ее пособниками в Лондоне, ничего не заметили. Я знаю, что Норфолк, поклявшийся в верности Ее Величеству королеве, продает золото и серебряную утварь лондонским ювелирам по бросовым ценам. Он даже расстался с отцовским Орденом Подвязки, чтобы получить наличные. Не могу поверить, что он пожертвовал величайшей честью отца ради чего-то, кроме возможности всей жизни. Мне не приходит на ум ничего, что стоило бы для него такой жертвы, кроме какого-то ужасного восстания. Я очень опасаюсь, что он собирается оплачивать еще одну войну.

Вся моя гордость и вся радость от нового положения ничто, если будет нарушен мир Англии. Я могу теперь быть бароном, а вы графиней, но если королеву, которой мы служим, свергнут или убьют, жизнь наша будет не лучше, чем когда мы были детьми безземельных отцов. Будьте начеку, Бесс, и давайте мне знать обо всем, что видите, как всегда.

Бёрли

Я улыбаюсь, увидев новую подпись, но когда я рву письмо и бросаю его в огонь в комнате для документов, улыбка сходит с моего лица. Я не могу поверить, что такой разумный человек, как Норфолк, снова рискнет всем (только не опять!) ради шотландской королевы. Но Сесил (теперь его надо называть Бёрли) редко ошибается. Нужно будет предупредить моего мужа графа, нужно самой быть настороже. Я надеялась, что к этому времени ее уже отвезут обратно в Шотландию. Видит бог, я дошла до такого состояния, что хочу, чтобы ее уже хоть куда-нибудь увезли.