Другая королева

Я и не знала, что я – страстная женщина, ревнивая женщина. Я была замужем четыре раза, дважды за мужчинами, которые меня открыто обожали: мужчины постарше, они меня баловали, они ценили меня выше прочих. Я никогда в жизни не видела, чтобы взгляд мужа, миновав меня, обращался на другую, и я не могу с этим смириться.

Мы расстаемся холодно, на людях, потому что он уезжает со двора, и, хотя им запретили видеться наедине, откуда ни возьмись является королева, как раз когда стража садится на коней. Деверо и Гастингс вышли проводить отряд до ворот. Но даже будь мы одни, я не думаю, что было бы лучше. Я чуть не плачу оттого, что человек, бывший моим любимым мужем, человек, которого мне так нравилось называть «мой муж граф» всего два года назад, теперь уезжает, возможно, на смерть, и мы расстаемся с сухим поцелуем и холодным прощанием.

Я женщина простая, я не писарь и не ученый. Но говорят, Елизавета сделала Англии много зла, и я могу подтвердить, что годы ее правления вынули из меня само сердце.

1570 год, январь, замок Татбери: Мария

Из окна я вижу, что большого коня Шрусбери оседлали для поездки, потом вижу вооруженную стражу, которая его ждет. Я набрасываю на голову шаль и спускаюсь по лестнице, даже не переобувшись.

Я сразу вижу, что он едет один. Бесс бледна, у нее больной вид; Гастингс и Деверо не одеты для дороги, они явно остаются здесь. Я очень боюсь, что его вызвали ко двору, возможно, даже арестовали.

– Вы отправляетесь в путешествие, милорд? – спрашиваю я, стараясь, чтобы голос мой звучал легко и беззаботно.

Он смотрит на меня так, словно готов схватить прямо так, при всех. Он отчаянно ко мне стремится. Убирает руки за спину, словно пытаясь не дать себе ко мне потянуться.

– Меня вызвали ко двору, – говорит он. – Милорд Гастингс будет заботиться о вас в мое отсутствие. Надеюсь, я скоро вернусь домой.

– Я останусь здесь, пока вы не вернетесь?

– Думаю, да, – отвечает он.

– А вы вернетесь?

– Надеюсь.

Я чувствую, как у меня кривятся губы. Мне хочется крикнуть, чтобы он не уезжал или что я поеду с ним. Я не могу остаться здесь, с его злой женой и холодным Гастингсом. Сказать по правде, я их обоих боюсь.

– Я буду вас ждать, – вот и все, что я осмеливаюсь сказать при всех. – И желаю вам безопасного и приятного путешествия.

Кривая улыбка, с которой он склоняется над моей рукой, говорит мне, что он не ожидает ни того, ни другого. Мне хочется прошептать ему, чтобы возвращался скорее, но я не решаюсь. Он пожимает мне руку, это все, что он может сделать, потом отворачивается, быстро садится в седло и через мгновение – все происходит слишком быстро – стучат копыта лошадей стражников, и он выезжает за ворота, а я прикусываю губу, чтобы не позвать его.

Я поворачиваюсь, его жена смотрит на меня, лицо у нее жесткое.

– Надеюсь, он благополучно вернется домой, к вам, Бесс, – говорю я.

– Вы знаете, что я его потеряла, вернется он домой или нет, – отвечает она и поворачивается ко мне спиной, чего ей делать не следует, и уходит, не поклонившись, что еще хуже.

1570 год, январь, Виндзорский замок: Джордж

Долгое путешествие холодной зимой, да и общество в пути никудышное. За спиной я оставил недостойное прощание, впереди меня ждет определенно недобрая встреча. Расставшись с королевой Шотландии, не зная даже, все ли с нею благополучно, я прибываю ко двору королевы Англии и знаю, что я в опале.

Каждое утро и каждый вечер первая и последняя моя мысль о ней, о моей потерянной королеве, о другой королеве – и я терзаюсь виной. Я чувствую, словно подвел ее. Пусть я и знаю, что не мог ее удержать возле себя ни при Гастингсе, явившемся с приказом ее забрать, ни тогда, когда Сесил был решительно настроен разлучить ее со мной. Но даже так… даже так.

Когда я сказал ей, что еду в Лондон, глаза ее потемнели от страха, но перед Бесс, Гастингсом и Деверо она могла сказать только, что надеется, что путешествие мое будет приятным и я благополучно вернусь домой.