Другая любовь

"В старые дни, - сказал он, - я любил те же шмотки, но не склонен к ним сегодня <...>. Пять лет назад - чем гомосексуальнее снаряжение, тем лучше. Кто-либо, как этот, поражал меня, как солдат секса, - в униформе и целиком преданный службе, службе единственной вещи, ради которой и я жил, - ради секса с другим парнем. А теперь я смотрю на него и думаю: как ужасно гасить свою индивидуальность, одеваться, как очеловеченный дилдо". (Дилдо - это искусственный член типа тех, что продаются в секс-шопах для мастурбационных утех.) "Получить отсос, - продолжал он, - столь легко нынче и столь пустяшно, что это стало таким же мелким событием, как чихнуть. Мой друг говорит, что мужики - как собаки, они норовят трахаться каждый день. Но, - вздохнул он, - боюсь, я утратил этот талант".

Он рассказал о двух мужчинах в геевской бане, которые после всех этих поцелуев, стонов, вздохов, получив оргазм, преспокойненько разошлись по отдельным лежанкам мыться - это после всего того, что в XIX веке вызывало скандал, разрушало семьи, Анну Каренину подвело к самоубийству…

Холлеран поддержал его: "Мы потеряли многие атрибуты предыдущего столетия - роскошные лайнеры, этикет, длинные обеды, рукодельные кружева, досуг и игру в мяч на корте. Боюсь, мы потеряем и секс".

"Мы уже потеряли! - ответил собеседник. - Меня больше уже не интересуют оргазмы. Какого черта эти засранцы восхваляют беспорядочный секс с кем попало, уверяют, что в этом нет ничего плохого, что коль скоро мы геи, мы, стало быть, лидеры в новом мире, мире смелости, которые введут новые модели поведения, словом, мелют всю эту чепуху, когда даже секс на такой основе теряет эротичность! Они что, на самом деле думают, что коль скоро мы геи, молодые и городские, у нас нет тех же самых потребностей в верности и интимности, которые присущи всем остальным людям? Когда секс так же легко получить, как бургер в "Макдональдсе", он уже не такой таинственный и чудесный, поверь мне. <...>

Последнее время я в скверном настроении, - сказал он,- потому что я столь же одинок и столь же жажду секса, но я не стану, я не могу больше делать это только ради секса, это должно быть с каким-то интересом к человеческой личности, соединенной с гениталиями."

(Holleran 1984: 71-73)

Это же понимание проступает и на пространстве бывшего Советского Союза.

Вот Егор, голубой герой "Писем к Белле", повести явно гомосексуального автора, скрывшегося за именем своего героя (однако копирайт - за Валерием Кацюбой), проводит лето в Крыму, охотясь за всё новыми сексуальными партнерами. Он пишет о том, как ему: