Другая миссис Миллер

Я знаю, что это не смешно, но иногда мне хочется смеяться, когда я думаю о том, как все глупо происходит после твоей смерти. Но, когда я хочу дать этому смеху волю, надеясь, что мне станет лучше, как когда чешется в носу и ты наконец чихаешь, то он звучит как серия коротких вскриков. Потом я останавливаюсь, потому что боюсь, что, если продолжу, это превратится в один долгий, бесконечный вопль. Даже в тишине я чувствую этот крик, запертый в моем теле и не имеющий выхода. От этого меня постоянно мучает ощущение, что меня вот-вот вырвет, но и это не помогает. Поверь мне, попытки были.

Но я готов поспорить, что ты получаешь от этого удовольствие. Представляю, как ты сидишь на облаке с ведром попкорна и тоже визжишь от смеха. Ты болеешь за меня? Сейчас даже у меня нет уверенности, что я болею за себя. Я думаю, что просто буду радоваться, когда вся эта игра закончится.

Глава 20

Таким, как мы, ничего не дается легко.

Мать часто говорила так, и это сводило Надю с ума. Что за фаталистское дерьмо, думала она. Нужно самостоятельно строить свое счастье. Никогда нельзя награждать чемпиона, пока не принял участие в игре, а если ты в команде, полной лузеров, нужно найти другую команду.

Но, сидя на корточках возле задней двери Нейпиров, смотря на третью сломанную за вечер отмычку и осознавая, что время уходит, как песок сквозь пальцы, она поняла, что Вера могла быть права. Когда ей что-то доставалось легко? За движение вперед всегда приходилось бороться. Никаких смазанных рельс, по которым удобно скользить, – все время приходится тащиться по грязной колее. Она уже хотела признать, что сдается.

Но у нее все еще есть в запасе одна отмычка. Ничего еще не кончено.

Она уже вывела из строя элементарную заводскую систему безопасности с помощью модного – и в высшей степени незаконного – дистанционного гаджета, который она купила целую вечность назад, когда ей казалось, что взлом может стать чем-то большим, чем преходящий интерес. У нее на пути стояла лишь одна крошечная задача. Она может сделать это! Этот замок даже не очень хороший. Старые пердуны, жившие здесь раньше, наверное, ничего не меняли здесь с восьмидесятых годов. Она просто немного злится, вот и все. И ей никогда не приходилось так долго орудовать отмычкой.

Надя жалостливо посмотрела на отмычку.

– Все зависит от тебя.

Если сломается и она, она сдастся и разобьет чертово окно. На другие, более тонкие приемы времени не было. Она поместила отмычку в верхнюю часть замка, а под нее – шпильку, очень стараясь не поворачивать отмычку слишком резко по мере поднятия каждого из штифтов внутри замка и при этом не забывая дышать.

Мучительную долю секунды она была уверена, что упустила последний штифт именно в тот момент, когда повернула отмычку, и готовилась услышать знакомый треск, но в итоге замок свободно провернулся и она услышала долгожданный щелчок открытой двери. Она проверила время и отправила Уайатту короткий отчет о ситуации: Я внутри.

Через несколько секунд пришел его ответ: Быстро.

Из-за того, что она потеряла много времени на замок, она не могла обыскать дом так тщательно, как собиралась, но это не было проблемой. В любом случае здесь не так много вещей, которые нужно проверить, и на самом деле ей необходимо только найти какое-нибудь доказательство связи между Нейпирами и Фиби. К счастью, она за эти годы пробралась в достаточное количество домов, чтобы стать экспертом в поиске секретов, многие из которых оказываются прямо на виду.

Она проверила кухню. Стойки были голыми, не считая кофемашины и тостера. Несколько тарелок в раковине. Стопка бумаг на стойке для завтрака. Надя начала оттуда. Видишь счета – видишь человека.

Их было много. Телефон, электричество, Интернет, все либо просроченные, либо с угрозами отключения. Три кредитки – с исчерпанным или почти исчерпанным лимитом. Несколько конвертов из места под названием Вуд Гленн, приюта в Калифорнии. У Нади не было времени прочесть эти письма так внимательно, как хотелось бы, но быстрый осмотр дал ей достаточно информации о сути дела. Кто-то не оплатил пребывание там некой Донны Паркер, и они угрожали судом. Надя вспомнила, что Паркер – девичья фамилия Вики, которую она откопала во время своих поисков. Донна – вероятно, ее мать.

– Ну, это отстой, – прошептала она, положив обратно стопку бумаг и направившись к коридору.

Стеклянная панель, через которую что-то можно было увидеть, была только на одной двери, в конце коридора. Небольшой компьютерный стол, стопки книг и бумаг на полу, оранжевая медицинская сумка, которую она видела тем вечером, когда Уайатту зашили руку. Все говорило о том, что это кабинет Рона, но дверь была заперта, и у Нади не было никакого желания снова испытывать удачу со вскрытием. Она с неохотой пошла дальше.