Читаем Другая музыка нужна полностью

Три? Три? (нем.)

36


Проклятье! (лат.)

37


Здесь! (нем.)

38


Военнопленный.

39


«Арбайтер цейтунг» («Рабочая газета») — орган австрийской социал-демократической партии.

40


Австрийский гимн.

41


Понимаешь? (искаж. венг.)

42


Кто этот бунтовщик? Ах, что это за нация такая, эти венгерцы! Ракоци! Кошут! (нем.)

43


Перевод Н. К. Чуковского.

44


Окружили меня уже смертельные стенания, страдания ада (лат.).

45


Примаш — первая скрипка в цыганском оркестре.

46


Слова из венгерского национального гимна.

47


Барток Бела (1881–1945) — выдающийся венгерский композитор.

48


Кёсёнём — спасибо (венг.).

49


Господин генерал-майор! (нем.)

50


Свинья! (нем.)

51


Вон! (нем.)

52


Бокани Деже (1870–1940) — видный деятель социал-демократической, а затем и Коммунистической партии Венгрии.

53


Дучинска Илона (р. 1897) — один из руководителей антимилитаристского движения в Венгрии во время первой мировой войны.

54


Господь воздаст вам! Спасибо! (венг.)

55


Отец их? (венг.)

56


И(мператорско) — к(оролевская) пограничная комендатура (нем.).

57


Ну! (венг.)

58


Итак! (нем.)

59


Дожа Дёрдь — руководитель венгерского крестьянского восстания 1514 г.

60


Строка из стихотворения венгерского революционного поэта Эндре Ади.

61


Самуэли Тибор (1890–1919) — выдающийся венгерский революционер, коммунист, один из руководителей Венгерской Советской Республики 1919 г.

62


Пор Эрне (1888–1943) — видный венгерский коммунист. Участник Венгерской пролетарской революции 1919 г.

63


Ландлер Ене (1875–1928) — видный деятель венгерского рабочего движения и Коммунистической партии Венгрии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза