Другая семья

Катя усадила его рядом с собой в торце стола. Открыл шампанское, разлил по дружно придвинутым бокалам, и Катя произнесла радостно:

– За Миечку, нашу доченьку! Пусть растет красивой и счастливой на радость родителям!

Он отпил из своего бокала совсем чуть-чуть, улыбнулся всем сразу. Потому что все смотрели так, будто ожидали от него что-то. Но это его совсем не раздражало, наоборот… Любопытство было доброжелательным и даже где-то вполне одобрительным. Катя пустила его тарелку по кругу, скомандовала:

– Девочки, Филипп голодный, салатов ему положите! И колбаски, и рыбки… Да вон оливки еще… И помидорчики, мама моя сама солила! У нее помидорчики всегда отменные, между прочим!

Пока «девочки» старательно исполняли команду, она наклонилась к нему, проговорила с тревогой:

– Ты очень уставшим выглядишь… Тебе все это не нравится, да? Неловко себя чувствуешь? Хочешь, я быстренько это застолье сверну? Побудем только втроем – я, ты и Миечка…

– Нет, что ты. Все хорошо, Кать. Очень душевная обстановка. Все хорошо…

– А почему ты шампанского даже не выпил? Торопишься? Скоро обратно ехать надо, да?

– Нет. Я у вас целый день буду.

– То есть… До позднего вечера?

– Да.

– Ой, как хорошо… Я так соскучилась, Филипп… А девчонки быстро уйдут, они ж понимают… Тем более, детей пора на дневной сон скоро укладывать!

Этот день был таким длинным, таким насыщенным Катиной искренней радостью. И любовью ее насыщенным, по-прежнему ничего не требующей. И ему было так хорошо чувствовать ее тело, слегка располневшее, но не утратившее своей прелести. Жаль только, что Миечка рано проснулась после дневного сна, пришлепала босыми ножками в комнату. Пришлось Кате вставать, уводить ее, давая ему время одеться.

И вечер так быстро наступил – пришло время уезжать…

А уезжать не хотелось. Он это очень четко вдруг ощутил – не хотелось, не хотелось! Не хотелось покидать этот островок душевного тепла и спокойствия. И любви…

Пока ехал, всю дорогу думал об этом. Наверное, мама права – надо что-то решать… Надо шагнуть уже в какую-то сторону – туда, где тебя любят, или туда, где ты любишь, но надо терпеть нелюбовь к себе.

Да и вообще… Любит ли он Алису? Ведь заранее уже представляет, как она его встретит – насмешливо презрительным упреком! И опять всколыхнется в нем чувство вины и ощущение своего несовершенства, опять… Но разве чувство вины и есть любовь? Ведь нет… Тогда что же он испытывает к Алисе? Почему не может уйти? Вот если бы она сама его прогнала… Если бы сама…

Замкнутый круг получается. И не разорвать этот круг. Увяз коготок, всей птичке конец…

* * *

Когда на следующий день увидел в телефоне, что звонит Димка, – обрадовался страшно! Димка, школьный друг! Как хорошо, что он позвонил – вот что ему сейчас нужно! Со старым другом встретиться, выговориться! Душу излить! Посмотреть на свои жизненные обстоятельства другими глазами!

Димке нужна была его помощь. Покупал квартиру, просил бумаги посмотреть, которые составил риелтор. Боялся – вдруг подвох какой есть.

– Да не вопрос, Дим… Давай назначай встречу, я приеду! Посидим, поговорим, все посмотрим, обсудим! И мне есть что с тобой обсудить… Где и когда, Дим?

– А давай в баньку, а? Я такую баньку на даче соорудил – закачаешься! Я и Леху еще позову, и Костяна…

– О, ну это вообще здорово будет! Сто лет ребят не видел! Я сегодня как раз освобожусь рано, около пяти.

– Ну и все, договорились! Давай приезжай в Знаменку, у меня там дача. Знаешь, где это?

– Конечно, знаю. К шести точно буду.

– Отлично. Только приезжай на такси, понял? А то начнешь выпендриваться – мол, ничего не могу, за рулем я…

– Хорошо… – засмеялся он, соглашаясь. – На такси приеду…

– Тогда я сейчас ребятам позвоню, чтобы тоже подтягивались. Устроим мальчишник, вечер школьных друзей. До встречи, Фил!

– До встречи, Димон!

Настроение сразу поднялось, и подумалось удивленно – почему они так давно не встречались, ведь родные все пацаны! Ничего нет светлее и крепче, чем школьная дружба, когда никто еще не имеет ни к кому претензий, когда просто хорошо проводить время вместе, и все! Такие отличные ребята – Димон, Леха, Костян…

Правда, он их сразу даже узнать не мог – так заматерели с возрастом. Димон вообще стал похож на громилу из блокбастера – высокий, косая сажень в плечах, мощный торс, бритый затылок. И Леха с Костяном недалеко ушли, понесло их вширь, обросли жирком на животах.

На него глянули слегка удивленно, будто не узнавая. Неужели так изменился? Первым опомнился Димон, пошел к нему, раскинув руки:

– Ну, ты даешь, Фил… Какой ты стал, ё-мое… При костюмчике, при галстуке, худой, как стрекозел! Даже обнять тебя страшно, вдруг пополам разломишься! – И, оглянувшись на Леху с Костяном, проговорил с азартом: – А давайте-ка его немного помнем, пацаны! Пожамкаем вместе с костюмчиком, чтобы на человека похож стал! И в баньку его, в баньку… Но сначала стаканами ударимся, накатим по первой!