Другая сестра

Алиса понимала, что это не просто слова. Потеря одной из ключевых фигур, отвечающих за новостное вещание, минус хороший оператор, похоронившая на днях сестру и погрязшая в судебных дрязгах корреспондент, безхозный пока еще отдел кадров, и она – эмоционально выпотрошенная правая рука шефа.

Алиса заказала кофе и уточнила, что будет пить Сюзанна. Та махнула рукой. Два кофе, значит.

– Вы допускаете мысль, что Валентин невиновен?

– Нет. – Сюзанна посмотрела на Алису нарочито высокомерно. – Как бы ни было горько, в первую очередь я верю своим глазам.

– Я говорю про второе обвинение, в предумышленном убийстве.

– Чем оно отличается от первого? Вы действительно считаете, что я теперь в силах оценить, на что способен человек, за которого я собиралась выйти замуж?

– Мои подзащитные не отрицают факта изнасилования. Хотя при отсутствии главного свидетеля они и этот случай могли бы обрисовать с более выгодной для себя стороны. Но в умышленном преднамеренном убийстве они не сознаются, тут у них стройная слаженная версия.

Сюзанна слушала ее с плохо скрываемой надеждой получить информацию, которая оправдала бы ее возлюбленного, но в то же время с горьким пониманием, что это невозможно.

– Он хочет свидания. Каждый из них желает объясниться. Думаю, это довольно смело с их стороны. Но я решила для начала встретиться с вами сама. Надю сложно вытащить на встречу из-за детей, а Эля…

– Беременна, – закончила за нее Сюзанна. Ее благородное лицо исказилось, будто от физического страдания. – То есть я самая меньшая по значимости. Мне и больно-то быть не должно. Я всего лишь невеста, подумаешь. Даже забеременеть не успела. Что ж, пожалуй, в этом что-то есть. Мне проще всех будет перевернуть эту позорную страницу. На первый взгляд.

– Конечно, вам тяжело. Конечно, вы любили Валентина, и такое не может пройти в один миг. Вам кажется, что вас предали…

– Кажется?

– Когда у них случился клубный загул, вы не общались с ним. А к предполагаемому убийству он, возможно, вообще не приложил руки.

– Да дело тут не в предательстве или измене – он меня уже предал однажды, и я простила. Весь ужас в том, что он оказался настоящим зверем, чудовищем, совершенно не тем человеком, которого я, как мне думалось, знала.

– Можно ли знать кого-то на сто процентов? Мало ли событий и воздействий извне, способных извлекать внутренних демонов? Сюзанна, вы выросли в небольшом городе. Да что там говорить – все мы, русские люди, не раз наблюдали на примере своих близких, знакомых или соседей, как алкоголь воздействует на сознание некоторых личностей, меняет их до неузнаваемости, ломает судьбы. Все, что вы видели на записи, все, что они совершили и сейчас с трудом могут вспомнить, – все было совершено не только в состоянии глубокого алкогольного опьянения, но и под воздействием сильнейших психотропных препаратов. Помните историю гениального советского футболиста, который накануне поездки на чемпионат мира поддался на уговоры друзей нарушить спортивный режим, чтобы что-то там отпраздновать? В итоге – обвинение в изнасиловании и двенадцать лет колонии вместо блестящей спортивной карьеры. История российского футбола могла пойти по совсем другому сценарию, если бы не Случай.

Сюзанна закатила глаза и потрясла кудрявой головой, будто призывая Алису замолчать и не нести этот оправдательный бред:

– Случайности не случайны. Человек разумный должен нести ответственность за свои поступки.

– В общем, я захотела встретиться в первую очередь с вами потому, что мне кажется, что вы как никто готовы меня выслушать, понять и трезво оценить ситуацию. И еще я хорошо знаю Валю, почти с детства.

– Вы сами верите в их невиновность? – настороженно спросила Сюзанна.

– У них довольно плохо получается доказать ее, поэтому легко верится каждому их слову. Правда в том, что они сами не понимают, до какой степени виноваты. Получается, я сама накидываю варианты их невиновности. Вы ушли с первого заседания и не слышали мое предположение. Их могли подставить с самого начала. Возможно, все было подстроено. То есть на месте Аглаи была Регина-провокатор. И знаете, что? Они оживились, когда я озвучила это предположение. Они хотят быть невиновными. Не избежать наказания любой ценой, а именно волшебным образом оказаться непричастными ко всем страстям, которые им приписывают. Тут мне очень пригодилась бы ваша помощь. Помощь женщин, которые знают их лучше всех, которые доверили им свои жизни и жизни своих детей.

– Вы хороший адвокат, Алиса. Намного лучше, чем они заслуживают, – выдавила из себя Сюзанна, заламывая тонкие пальцы. – Но я вижу Аглаю каждый день, вижу ее потухший взгляд – результат глубокого потрясения, от которого она до сих пор не отошла до конца, даже несмотря на то, что сестра прикрывала ее долгие месяцы.

– Регину вы тоже знали?

– Да, пожалуй, еще лучше. Она была в полном порядке. Дерзкая, чересчур смелая, общительная. Не жертва, нет.