Другая школа 2. Образование – не система, а люди

Лучше всего понимаешь то, что узнал на собственном опыте. Так ошибки родителей позволяют стать для своих детей человеком, которого никогда не было у тебя самого. Артем Упоров никогда не был включенным в процесс учеником, потому что некоторые вещи в школе его по-настоящему отвращали. Первая – то, что нужно было вставать рано утром. «Уроки в девять утра я считаю советским пережитком, – говорит Упоров. – Наследием времени, когда родителям нужно было пораньше избавиться от детей, чтобы самим пойти на работу. Ранним утром не только дети еще плохо соображают, но и учителя довольно «помятые». Вторая – то, что уроки были построены на постоянном монологе преподавателя. «Я либо засыпал, либо переписывался с соседкой по парте, ощущая трату времени». И было кое-что еще: бессмысленность большинства заданий. «Преподаватель требует написать 50 страниц реферата про китов. А если они меня не интересуют? Что тогда? – спрашивает Упоров. – Я стараюсь себе напоминать о том, что мне самому не нравилось в учебе. И коллегам всегда говорю: «Вспомните себя в школьные годы. Много ли у вас воспоминаний об уроках? Вы помните, с кем общались, в какую булочную пошли на перемене и какой предмет прогуляли?» Но редко кто помнит что-то про сами уроки. Мне как преподавателю становится обидно, когда под благовидным соусом «это же развивает» школа учит навыкам, которые никогда больше не пригодятся. Среднестатистический выпускник не может отличить ипотеку от кредита, а ему в этом мире жить. И меня пугает дистанция между школьными знаниями и ребенком, который не понимает, как вокруг него все устроено. Именно поэтому я попросил учеников часть заданий по русскому делать во время переписки «В контакте». На уроках я говорю детям: «Вот у вас тема занятий, пообщайтесь с одноклассником, вставляя вводные слова. А потом пришлите мне скриншот диалога на свободную тему». Так культура общения входит в практику».

Окружающий мир Упорову настолько интересен, что он регулярно пристает к знакомым преподавателям с вопросами в стиле: «Почему самолет держится в воздухе во время полета?» А совсем недавно Артем поставил в тупик одного учителя физика, спросив у него: «Почему зимой не сбрасывают снег с небоскребов? Ведь он там есть!»

Слава Полунин сказал мне, что взросление начинается в момент, когда ты перестаешь удивляться. До тех пор, пока ты не разучился говорить «ух ты!», ты еще не повзрослел. Кажется, так и с преподаванием. До тех пор, пока тебе интересны вещи вокруг, ты можешь сделать их интересными и для других.

17:10 Русский язык Кальмар паранойи и страх над головой

«По моему опыту, меньше семи ошибок не делал еще никто. Есть ли среди вас те, кто идет на рекорд?» Пока школьники азартно бросаются подсчитывать ошибки в своих диктантах, Сергей Волков начинает урок русского. До этого момента я считал, что метафора – это врожденный талант проводить аналогии так, чтобы текст ощущался на вкус, запах, на ощупь. Разве не так рассуждает большинство писателей? Прямо на моих глазах Волков совершит кое-что удивительное: превратит метафору в ремесло, которому можно научиться на школьном уроке.

Преподаватель делит класс на две части: те, кто сидит слева, придумывают абстрактные существительные. Те, кто сидит справа, – конкретные. Один из школьников поднимает руку и робко спрашивает, что такое «абстракция». «Кто подскажет Андрею?» – интересуется Волков. Помощники находятся тут же. 

 Один за другим школьники предлагают слова, которые преподаватель тут же записывает. На левой половине доски появляются «нравственность», «вдохновение», «память» и «паранойя». Справа – «кальмар», «стул», «орхидея» и «солнце». «Теперь поставьте между этими словами союз «как», а в предложение добавьте связку «потому что», – говорит Волков.

«Вдохновение как кальмар, потому что в любой момент может уплыть», – появляется первый вариант. «Страх, как солнце, светит над твоей головой», – звучит следом. «Отлично, теперь убираем «как» и меняем слова местами», – предлагает Волков, сопровождая это своим примером: «На привычном стуле паранойи он сидел уже третий год».

«Орхидея памяти увядает с каждым годом», «Велосипед надежды перевез его через тяжелые годы жизни», «Кальмар страха выпустил свои чернила»… Кульминацией становится отчаянный вариант, явно основанный на личной боли школьника: «Батарейка надежды садится в ночь перед зачетом по геометрии».