Другая сторона

Наткет с удвоенным усердием принялся ощупывать плитки паркета, пока не нашел то, что нужно. Щель была едва заметна, на несколько миллиметров шире обычных стыков. Наткет бы и не увидел, но она оказалась единственной, где не было годами копившейся пыли. Он ногтями поддел плитку и потянул на себя. Что-то щелкнуло, и паркетина встала боком, так что в итоге получилась неудобная ручка.

— Выпусти! — Хриплый голос прозвучал настолько близко, что Наткет невольно отпрянул.

Он потянул паркетину вверх, но люк не шелохнулся. С противоположной стороны раздался сильный удар.

— Сейчас, сейчас… — Наткет принялся шарить под паркетиной, пока не нашел защелку. Пальцы вспотели и соскальзывали, лишь с третьей попытки удалось зацепить рычажок и отодвинуть в сторону.

Наткет откинул крышку и уставился на чешуйчатую морду гигантской ящерицы.

До следующего удара сердца Наткет не мог пошевелиться. Существо тоже выглядело удивленным. Всеми четырьмя конечностями оно упиралось в стенки туннеля. Крупные пластинки чешуи топорщились на загривке. Тварь скалилась, и в полумраке казалось, что белоснежные зубы светятся. Много длинных, острых как иглы зубов, чудовищно много….

Раздвоенный язык метнулся, скользнув по глазам. Это сработало как выстрел стартового пистолета.

Наткет отпрянул, с размаху толкнув крышку на голову ящера. Звук получился мерзкий, но его тут же заглушил отвратительный визг. Существо удержалось и спустя секунду уже выбиралось из подвала. Когтистые лапы заскребли по паркету, оставляя глубокие полосы.

Наткет в пару прыжков очутился у двери на кухню. Надо было уходить к окну, но в горячке испуга сложно продумывать достойные пути отступления.

Ящерица выпрямилась, хотя и осталась сутулой. По хребту тянулся гребень из длинных шипов, на которых болтались ошметки одежды. Желтушное подбрюшие колыхалось, как желе. На одну из когтистых лап был натянут изжеванный рукав. Наткет узнал его — остатки кожаного плаща Норсмора. Вот дрянь… Неужели гадина сожрала доктора? Бедняга. А ящерица — приспешник Узурпатора… Гаспар был тысячу раз прав!

Наткет бросился к кухонному окну. Ящерица не стала медлить и прыжками устремилась следом. Схватив стул, Наткет швырнул его под ноги приближающейся твари. Он не думал, насколько это задержит чудище, но средство сработало. Зацепившись за ножку стула, ящерица упала и откатилась к стене.

Наткет с размаху ударил локтем по стеклу, но оно лишь гулко звякнуло в ответ. Черт! Нужно что-то весомое, что не остановят рефлексы. Он бросился к холодильнику. Распахнув дверцу, Наткет схватил ближайшую банку. В дверном проеме мелькнула чешуйчатая морда.

С диким криком Наткет бросил в нее банку. Не попал — ударившись о стену, снаряд разлетелся крупными осколками. По обоям поползло темное пятно формалина. Крошечные жабки брызнули во все стороны; ящерица, заверещав, отскочила назад. Остановившись на пороге, чудище зашипело.

— Маз-зь… Поздно…

Оно еще и разговаривает! Но беседовать с этой тварью он не собирался. Первая ошибка всех жертв в констрикторских фильмах — попытка договориться с чудовищем.

Наткет схватил следующую посудину, кажется с крысятами, и швырнул в окно. Стекло победно зазвенело. В сверкающем крошеве осколков банка вылетела на улицу, оставив после себя скалящуюся острыми краями дыру. Не стоит думать через нее выбраться — равносильно самоубийству. А в кино так просто выбивают стекла — и не единого пореза! Здесь же — либо умереть от когтей и клыков, либо перерезать вены разом. Прекрасный выбор!

Он затравленно посмотрел на ящерицу. Та, похоже, поняла, что добыча оказалась в ловушке. Чудище напряглось, скаля клыки, но приближаться не спешило. Провело когтями по полу, громко царапая паркет. Крошечная искорка надежды сверкнула магниевой вспышкой. Не только у жертв, но и у монстров бывают ошибки. И главная из них — оттягивать финальный удар.

Наткет вцепился в край холодильника и навалился всем весом. Банки посыпались на пол, а следом за ними и сам холодильник с грохотом и звоном рухнул, круша стекло. От поднявшейся вони закружилась голова.

Тварь невольно отпрянула — доли секунды, но Наткету хватило, чтобы добраться до стола. Выдернув ящик, он вытащил длинный нож и развернулся спиной к окну, выставив руку с оружием. Вспотевшие ладони скользили по рукояти.

Тварь осторожно шагнула в его сторону. Боится? По морде и пустым глазам не поймешь. Наткет, острастки ради, взмахнул ножом, но без толку. Ящерица вскарабкалась на упавший холодильник, присела на четвереньки. Под чешуей перекатывались тугие мышцы, точно внутри извивался клубок змей. Сейчас прыгнет…

Наткет напрягся, всем видом давая понять, что и он не отступит. Может, и показалось, но ящерица усмехнулась. И прыгнула, выставив когтистые лапы.

Наткет мгновенно отскочил в сторону. Еще хватило мозгов не ловить ящерицу на нож; даже насаженная на сталь, та с легкостью до него доберется. А с перегрызенным горлом много не побегаешь.