Другая сторона

Наткет потянулся к карману, и удивился, не найдя трубки. Осталась дома на зарядке… Наткету стало неуютно – почему-то подумалось, что прямо сейчас телефон надрывается во всю электронную глотку, в тщетной попытке докричаться до хозяина. Когда трубка молчала в кармане, было куда спокойнее. Он виновато улыбнулся.

– Дома забыл, – Может, он редко и кому звонил, а ему звонили того реже, но всегда оставалась хотя бы потенциальная возможность быть на связи. А сейчас… Как легко впасть в зависимость от вещей.

– Ну и ладно, – махнул Краузе. – Толку от него все равно никакого. Что бы найти Истинный Полюс, нужен правильный компас.

Вот тебе и раз! Истинному Полюсу – Истинный компас? Неужели механик не видит, что перегибает палку? Любому мистицизму должен быть предел, а явно Краузе проскочил его не заметив.

– И где его взять? – язвительно спросил Наткет.

Большой Марв сарказм проигнорировал.

– К счастью, твой отец об этом позаботился…

– А…

Опять все уперлось в Честера. Отец, прям как чертик из табакерки, – выпрыгивал в самый неожиданный момент.

– Помнишь, что на крыше твоего дома?

– Дронт, – сказал Наткет. – Жестяной флюгер, его отец сделал.

– Задумывался, почему дронт?

– Они всегда нравились отцу. Есть в дронтах что-то такое, что притягивает людей его склада. Они смешные и вымерли.

– Точно, – кивнул Краузе. – Невозможная птица. На самом-то деле, это никакой не флюгер, там другой принцип работы. Фанера обитая жестью – два проводящих слоя, разделенные слоем изолятора. Как в конденсаторах. Если замкнуть контур, то вся система войдет в резонанс с полем невозможного. Соотношение объекта и образа. Вот и готов правильный компас.

По ходу этой невероятной речи, челюсть Наткета опускалась. Если бы беседу довелось услышать Фарадею, бедняга бы забросил науку и до конца дней занимался разведением петуний. Подобный бред, со всеми нестыковками и тотальной антинаучностью, могло породить лишь воспаленное воображение Краузе на тщательно подготовленной Честером почве.

Флюгер? А оказывается, вот оно, что – правильный компас. Конечно, до сих пор флюгер работал только по ветру, но кто сказал, что и полюс не там же? Именно так рассуждал бы отец. Конденсаторы, изоляторы… Такая штука не могла работать по определению. А в грозы была еще и опасна – хорошо отец догадался вместе с флюгером повесить на крышу громоотвод. В то же время, была в этом компасе веселая нотка истинного изобретения. Что-то подобное делал Корнелий с чудовищами для «Констриктора». И они работали. В конце концов – почему бы и нет? Невозможное это процесс… Если чего-то не может произойти, это не значит, что этого не происходит.

– Компас работает?

– Должен, – сказал Краузе. – Такие штуки так просто не ломаются.

Наткет усмехнулся.

– Сомневаюсь я, что из этого выйдет толк… Хотя, ладно, можно и проверить.

– Знаешь, – по-отечески сказал Краузе. – Честер бы тобой гордился.

В этот момент дверь кафе распахнулась и на пороге возник Калеб. За его спиной маячили остальные рабочие.

– Проклятье! – прошептал Наткет, прячась за бокал пива.

– Что? – удивился Краузе, оборачиваясь. – А! Пожаловали стражники темного властелина…

Наткет тихо выругался. Какого черта они здесь делают? Стрелки часов не добрались и до двенадцати. Пролетарии пьют с утра? Ну, конечно, – воскресенье же. Должны быть у них развлечения. Рабочие не выглядели как люди способные потратить выходные на гимны в церковном хоре. Белые воротнички на мускулистых шеях смотрелись бы нелепо. Разумеется, за самой угрожающей внешностью, может скрываться доброе сердце. Однако сейчас Наткет склонялся к френологическим концепциям и физиогномике.

Перешучиваясь, рабочие прошли к стойке. Наткета с Краузе они не заметили. Забравшись на высокие стулья, рабочие, толкая друг друга локтями, уставились в экран. Как раз в тот момент в ворота влетел пятый мяч. Камера показала крупным планом лицо вратаря: тот с выражением вселенской скорби смотрел, как мяч уходит в дальний угол. У рабочих это вызвало приступ гомерического хохота.

– Шеф, по пиву, – сказал Калеб. – Пока мы от жажды не пересохли.

Бош, не торопясь, выполнил заказ.

Не спуская глаз с экрана, Калеб сделал большой глоток. В центре поля завязалась непонятная потасовка – лысый судья кружил вокруг сцепившихся игроков, надрываясь переливчатым свистом. Игроки старательно его игнорировали. Рабочие в восторге заколотили ладонями по стойке.

Широко улыбаясь, усатый повернулся на стуле, с хозяйским видом обозревая помещение. Наткет втянул плечи, но шансов остаться незамеченными в абсолютно пустом зале попросту не было.

– Эй! – воскликнул рабочий, не от удивления, а стремясь привлечь внимание приятелей.

– Что еще? – Калеб отвернулся от экрана и тоже увидел Наткета. Брови его дернулись. – Вот так встреча! Наш зеленый приятель собственной персоной!

– Он самый. А зеленым можно пить пиво? – нарочито громко спросил усатый.

– Его же не из мяса делают, – хихикнул остролицый.

– Да он и не пьет вовсе, стакан-то полный, – Калеб одним глотком осушил бокал, и вытер губы рукавом. – Куда ему.