Другая страна

Он садился на прежнее место в дальнем углу, где все уже было другим, и следил за матерью. Ее каштановые волосы имели теперь какой-то немыслимый оранжевый оттенок, фигура утратила былую стройность, она раздалась в боках, кожа стала дряблой. Только смех остался тот же, и еще, казалось, она с беспомощной и унылой настойчивостью жаждет прикосновения мужских рук. Иногда она подходила к нему.

– Je t’offre quelque chose, M’sieu? [15]– И улыбалась с наигранной веселостью.

– Un congac, Madam[16], – криво улыбался он в ответ, делая карикатурный поклон. Когда она была на полпути к бару, он кричал вслед: – Un double[17].

– Ah! Bien sûr, M’sieu[18].

Она приносила ему коньяк и еще что-нибудь для себя и, сидя рядом, внимательно разглядывала его. Потом они чокались.

– A la vôtre, Madam[19].

– A la vôtre, M’sieu[20].

Иногда он говорил:

– A nos amours[21].

Какое-то время они молча потягивали спиртное. Потом она улыбалась.

– Ты прекрасно выглядишь. Стал таким красивым. Я горжусь тобой.

– А чем ты, собственно, гордишься? Я никчемный человек и существую только благодаря тому, что смазливый. – Он ждал ее реакции. – Ти comprend, hein?[22]

– Если ты будешь продолжать в таком духе, то знай, я не хочу ничего, повторяю, ничего слышать о твоей жизни.

– Почему? Она не хуже твоей молодости. А может, и зрелости?

Отхлебнув коньяк, она поднимала на него взгляд.

– А почему бы тебе не вернуться? Сам видишь, дела в баре идут хорошо, для тебя это совсем неплохой вариант. Et puis…

– Et puis quoi?[23]

– Я уже не так молода, будет ип soulagement[24], если мой сын и я станем наконец друзьями.

Ив начинал хохотать.

– Ах, тебе понадобились друзья? Что ж, возьми лопату и выкопай тех, что похоронила, чтобы заполучить этот бар. Друзья! Je veux vivre, moi[25].

– Неблагодарный! – При этих словах она иногда прикладывала к уголкам глаз платок.

– Оставь меня в покое, ты ведь знаешь, что я о тебе думаю, лучше иди занимайся клиентами. – Последнее слово он выкрикивал как ругательство, и, если был пьян, слезы выступали на его глазах. Когда она оставляла его, Ив кричал ей вдогонку:

– Merci, pour le cognac, Madam![26]

Она же, повернувшись, кивала:

– De rien, M’sieu[27].

Эрик как-то заходил в кафе вместе с Ивом, мать друга ему скорее понравилась, но повидать ее еще раз не представилось случая. В разговорах друзья почти никогда не касались этой темы: в отношениях матери и сына было нечто, чего Ив не хотел обнаруживать, да и сам не хотел знать.

Тем временем юноша перемахнул через невысокую стену и, улыбаясь, вошел в сад.

– Тебе следовало пойти со мной – удовольствие неописуемое. И для фигуры хорошо; ты хоть знаешь, что страшно растолстел?

Хлестнув Эрика плавками по животу, Ив рухнул в траву рядом. Котенок, осторожно подкравшись, с любопытством, словно встретив доисторическое чудище, обнюхивал его ноги. Ив сграбастал его и, прижав к себе, стал гладить. Котенок тут же зажмурил глаза и замурлыкал.

– Видишь, как он меня любит? Жаль бросать, может, возьмем в Нью-Йорк?

– Даже тебя взять туда – целая проблема, так что лучше не перегружай лодку; кроме того, Нью-Йорк кишит бездомными уличными котятами. А улиц, учти, там хватает. – Все это Эрик проговорил с закрытыми глазами, жадно впитывая солнце, ароматы сада и солоноватый запах моря, шедший от Ива. Дети из соседнего дома были еще на пляже, до него доносились их голоса.

– У тебя нет никакой жалости к животным. Он будет тосковать, когда мы уедем.

– Со временем перестанет. Кошки выносливей людей.

Хотя глаза его все еще были закрыты, он почувствовал на себе взгляд Ива.

– Почему столько беспокойства по поводу переезда в Нью-Йорк?

– Потому что Нью-Йорк – очень беспокойный город.

– Трудности меня не пугают. – Ив легко коснулся груди Эрика, тот открыл глаза и увидел его загорелое лицо – внимательное и любящее. – А вот тебя пугают. Тебя страшит жизнь в Нью-Йорке. Почему?

– Ты не понимаешь, Ив. Не то чтобы страшит, но у меня в свое время там хватало неприятностей.

– Но у нас их и здесь предостаточно, – сказал Ив, неожиданно приняв исключительно серьезный тон, эта резкая смена настроений всегда была шоком для Эрика. – И все-таки мы выпутывались, а сейчас вообще живем хоть куда, разве не так?

– Так, – медленно произнес Эрик, глядя на Ива.

– Тогда зачем все эти тревоги? – Юноша откинул волосы со лба Эрика. – Тебе напекло голову. Слишком долго торчишь на солнце.

Эрик схватил его за руку. Котенок испуганно прыгнул в сторону.

– Боже мой! Как же я буду скучать по тебе!

– Времени не будет. На тебя навалятся дела – ты и оглянуться не успеешь, а я уже прикачу. – Ив с улыбкой уткнулся подбородком Эрику в грудь. – Расскажи мне о Нью-Йорке. У тебя там много друзей? Много знаменитых друзей?

Эрик рассмеялся.