Другая страна

– Ну, запиши обязательно, что я выражаю свое собственное мнение, а не АМАНа и надеюсь, что в своей политической деятельности Джон будет руководствоваться не убеждениями, вынесенными из родительского дома, а чисто практическими соображениями. Я это все произнес уже в коридоре, но могу озвучить и под магнитофон.

* * *

– Ох, – содержательно сказала Анна, заваливаясь на диван и вытягивая ноги мне на колени.

– Ничего, так ножки, – внимательно рассматривая их, сообщил я. – Длинные, на ощупь гладкие. Сняла бы ты костюмчик свой деловой. Тогда заодно проверю на том же уровне и остальное, или ноги лучшее, что у тебя имеется. По телевизору в "Мабате"[36] толком не рассмотришь, а видимся мы в последнее время исключительно в кровати. Причем, когда ты приходишь, я уже сплю. А когда я ухожу, ты еще спишь.

– Не ври, – позевывая, говорит она. – На той неделе все было наоборот. Кстати, все уже спят?

– Естественно, всех уложил. Странно было бы в двенадцатом часу ночи, если бы они бегали по дому. А насчет той недели, так состоялся очередной переворот в Сирии. Даже в газетах сообщили. Национальная страсть у арабов – военные перевыборы устраивать. Как только не боятся. Все лезут и лезут в начальство. Их расстреливают, а они лезут.

– Зато тебе не скучно. Сегодня переворот в Сирии, через месяц еще один. Надо срочно новый доклад писать.

– Да мы с этим делом давно научились бороться. Берется старый, аккуратно меняются имена. Выводы прежние. Пока премьер-министр прочтет, тут бац! Новый переворот. Доклад выкидывается, а мы копию достаем, и старые новые имена на совсем новые переписываем… Расскажи лучше что-нибудь про свои дела.

– А, все замечательно, – отмахнулась она. – В новом бюджете запланировано семь процентов национального дохода на нужды образования. Расходы министерства просвещения двенадцать госбюджета. Что ты так смотришь? На образование Великобритания тратит чуть больше четырех, а США пять процентов национального дохода. Вводят у нас систему скидок при оплате учебы для бедных. Начнут выдавать пособия на приобретение учебников, на проезд и кружки. Для особо одаренных детей из семей с маленьким заработком открыты специальные интернаты. Создали подготовительные курсы для поступления в университеты.

– А ты тут при чем?

Она аж задохнулась от негодования.

– А я вхожу в финансовую комиссию от партии ДАШ. Мы пробивали новый бюджет на образование.

– А, – одобрительно сказал я. – Понимаю, у министерства из чужой партии кусок отнять, дружеской отдать… А соратники еще не разбежались? По-прежнему идете одним курсом? А то 44 херутника, 15 ДАШ, 8 Мафдал. Кэээк гикнется ваша коалиция, через год после выборов, и не поможет "Проект обновления".

– Тьфу, на тебя, – с негодованием сказала Аня. – Что за манера гадости на ночь говорить?

– Извини. Настроение у меня не подходящее. Так и хочется на ком-то сорваться. В школе одна недоделанная десятиклассница от горячей неразделенной любви выпила уксусной эссенции и сожгла себе весь пищевод. Жаль, что не померла.

Аня резко сила.

– И?

– И пошли наши прекраснодушные, замечательно воспитанные школьники сдавать кровь на переливание всем классом. Вот Дов мне на работу и позвонил, чтобы я их забрал.

Она подвинулась вплотную и так посмотрела, что я невольно понизил голос.

– Да ничего они не видели. Я их сразу отсек и от медсестры, и от остальных.

– Это у нас единственное слабое место, – прошептала она себе под нос, так, что я еле расслышал. – Разная группа крови. Тогда очень удачно вышло. На старой квартире меня с ребенком никто не видел, на новую я переехала уже с двумя. Кроме моих родителей, никто не знает.

– Слушай, – так же тихо говорю я. – Ведь еще три года, и в армию пойдут. Там всех проверяют на группу крови и записывают в удостоверение. Дита ж не дура, рано или поздно сообразит. Про твои прогулки на стороне лучше даже не говорить. Так не бывает, чтобы двое детей от разных отцов одновременно.

– И не вздумай, – прошипела она. – Вот когда догадается, тогда и расскажем. Чем позже, тем лучше. Ты хоть представляешь, что это за удар для ребенка, про такое узнать?

Я молча прижал ее к себе и осторожно погладил по спине. Через несколько минут напряженное тело расслабилось, и она пристроилась у меня на плече.

– Выдумываешь себе разные глупости. Ты посмотри на это детское сборище посторонним взглядом. Ничего общего. Один уже за девочками бегает, другому подавай что-нибудь поломанное, желательно набитое электроникой, и он из подвала не выйдет даже покушать, пока не починит. А Вера, смех один, мало того, что блондинка натуральная, так прямо как в анекдоте – каждое платье примерит, и в самое первое оденется. Наплачемся еще с ней лет через десять. Дита на тебя похожа, единственная из всех. Даже характером в тебя пошла. Всех стопчет, а летать будет.

– Тоже еще идея идиотская, – сердито сказала Аня. – Кто ее пустил на самолет? Там конкурс двадцать на место и запрет для девушек участвовать в боевых действиях.

– Фигня. Можно ведь и на транспортнике летать. Даже легче потом в гражданскую авиацию перейти. А можно и на вертолете.