Читаем Другая женщина полностью

Ирина не хотела спать и не чувствовала ни волнения, ни тревоги, ни страха. Покой, который является человеку после трудной, невыносимой, казалось бы, работы, объял ее тело, мысли, чувства и оставил только неспешный взгляд на внешний мир, бегущий мимо, мимо, мимо. Иногда она прикрывала глаза и некоторое время дремала, потом снова смотрела в окно, за которым уже чернела ночь – признак того, что конечный пункт назначения близок. Потом стало светать, но это был уже не тот рассвет, когда спешит «одна заря сменить другую». Медленно, со смаком небо рассасывало тьму, закладывая ее, как карамельку, за пышную облачную щеку. А потом царственно выступило солнце. За поворотом дороги мелькнула изгибающаяся прутом речка с узкими и острыми шипами по бокам – мелкие ручьи, на дне которых, как говорили, били целебные ключи, за что деревня и получила свое название. Теперь совсем близко, только переехать мост. Ирина вдруг почувствовала тревогу – что-то она, кажется, забыла. Ах, да, да, скорее! Она вытащила из сумки ключи от квартиры и мобильный телефон, вынула на всякий случай сим-карту – и, уже проезжая по деревянному грохочущему мосту, бросила в воду эти отныне не нужные вещи.

Потом у дороги появился дом – огромный двухэтажный монстр, который чудак хозяин выкрасил когда-то в ядовито-розовый цвет. Краска оказалась прочной, за годы не поблекла, только покрылась придорожной пылью и грязью. Этот дом с его непристойно розовой грязной кожей нагло встречал въезжающих в деревню, и для человека с чувством юмора вполне мог сойти за приветственный плакат: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ДЕРЕВНЮ КЛЮЧИ!

У Ирины было хорошее настроение, она улыбнулась бесстыжему дому и направилась к выходной двери автобуса.


Тот домик, в котором они отдыхали с Тамарой, был виден с остановки, и Ирина почти побежала к нему, с трудом волоча тяжелую свою поклажу. Домик стоял на невысоком косогоре, фасадом к шоссе, а противоположной стороной смотрел в озеро, немного беспокойное с утра: небольшие волны поднимались и приседали, разминались после ночного сна. Мостки, слегка подгнившие, но по виду крепкие, покачивались на воде с легким всхлипом, и негромко позвякивала цепь лодки. От косогора шел медовый запах купавок, раскачивающих на своих длинных стеблях желтые кувшинчики.

Ирина обошла дом со всех сторон. Занавески опущены, тихо – похоже, никто здесь не живет, дорожка к дому засыпана прошлогодними листьями, дверь на замке. Надо зайти в соседний дом, к хозяйке этого маленького отеля, Матрене Власовне. Было восемь часов утра, рановато, но вряд ли деревенская женщина спит допоздна.

И правда, деревенская женщина Матрена Власовна уже пребывала во дворе, но вид ее никак не укладывался в понятие «русская крестьянка». На ней был толстый изумрудно-зеленый халат из синтетического бархата, уютно мягкий на взгляд – халат в стиле «миди», то есть до половины икры, обшитый рюшами и подпоясанный широким поясом с бантом. Черные волосы на непокрытой голове, зачесанные гладко назад, заплетены в косу, перекинутую на грудь. Матрена медленно передвигалась по двору, величественно неся свое пышное, но аккуратное тело с высокой грудью и отчетливо обозначенной талией. В общем, она походила на провинциальную барыню, только что поднявшуюся с постели барского особняка и совершающую утренний променад по своему миленькому садику. Садик, конечно, был грязноват, украшен куриными шлепками и шматами сена и соломы, но это уродство можно и не заметить, если включить воображение. Несколько более серьезной деталью, искажающей образ барыни, была обувь – не легкие домашние туфли с лебяжьей опушкой, а высокие резиновые галоши, натянутые на серые шерстяные носки, что, кстати, прекрасно гармонировало с грязью и многочисленными покосившимися сараями по периметру двора. Да и не прогуливалась вовсе Матрена Власовна, а работала. В тот момент, когда Ирина ее окликнула, она как раз осторожно несла в руках небольшое деревянное корытце, до краев наполненное чем-то жидким и до отвращения пахучим. Любой, самый отъявленный горожанин мог бы догадаться, что эта работа называется задать корм поросенку. Вокруг обутых в галоши ног вились беспокойные курицы и белый чванливый петух, норовящий ущипнуть хозяйку за массивную икроножную мышцу. «Пошел в жопу, агрессор», – незлобно огрызалась она, не теряя горделивости осанки.

– Матрена Власовна! – позвала Ирина.

Женщина повернула голову, прищурилась, приглядываясь.

– Ась? Чтой-то я не признаю вас.

Ей было за семьдесят, Ирина знала это от Тамары, но ни одна морщинка не нарушала гладкости ее покрытого нежным загаром лица, а голубые глаза, лишь слегка затуманенные возрастом, светились ярко и дружелюбно.

– Здравствуйте, Матрена Власовна, я подруга Тамары Васильевны, мы отдыхали у вас пару лет назад.

– А! – заулыбалась хозяйка. – Тамарочка… Где ж она, голубка?

– К сожалению, ее больше нет.

– Как так? Ай, Господи, померла, что ли?

– Да, в прошлом году.

– Ай, Господи Иисусе, – закрестилась Матрена. – Да как же так? Здоровая ведь была.

Перейти на страницу:

Похожие книги