Другая женщина

Справа помещался кухонный уголок: столик, электроплитка, полка, рукомойник. В центре комнаты – круглый стол под кружевной скатертью, похожей на прохудившуюся сеть. Дальше – двустворчатый шкаф и небольшая тумбочка с не закрывающейся до конца дверцей. На тумбочке – толстый неуклюжий телевизор столетней давности. «Неужели еще работает?» – мимолетно подумала Ирина. Небольшой диван напротив тумбочки был прикрыт голубым пикейным одеялом, чистым, но вылинявшим до грязновато-туманной серости.

В общем, жилье выглядело просто царственно, к тому же было залито солнцем, и озеро серебрилось почти у самого порога.

Ирина не стала разбирать вещи, даже не позавтракала щедрыми дарами бабы Матрены, а поспешила в контору, боясь разминуться со знаменитым Тарасом Семеновичем.

Одноэтажное кирпичное здание конторы имело вид здоровый, крепкий и даже несколько величественный, хотя своей чрезмерной продолговатостью смахивало на барак с одной-единственной дверью в центре. У двери красовалась ярко-голубая пластмассовая табличка: Администрация деревни КЛЮЧИ. Такое же пластмассовое украшение помещалось на новой, но неровно покрашенной двери в конце коридора: Глава администрации КОЛЕСНИЧЕНКО ТАРАС СЕМЕНОВИЧ. Разумеется, был и «предбанник», то есть «приемная» с диваном из черного кожзаменителя и столом секретарши, несколько напоминающим письменный стол школьника. Однако за столом восседала самая настоящая суровая секретарша – женщина пенсионного возраста в желтом джемпере с люрексом и зеленом, тоже с люрексом, платочке, по-деревенски завязанном под подбородком. Секретарша занималась трудным и, вероятно, ответственным делом: средними пальцами медленно, увесисто она набирала на клавиатуре ноутбука какой-то текст, который долго и напряженно считывала из лежащей рядом конторской книги. Руки дамы, согнутые в локтях, высоко нависали над клавиатурой, как у дирижера, властным замершим взлетом рук приглашающего оркестр к началу музыки. Не хватало только дирижерской палочки. Ну и оркестра…

– Здравствуйте. Тарас Семенович у себя? – деловито спросила Ирина.

Секретарша, не отрывая глаз от конторской книги, кивнула и слегка повела плечом в сторону двери, как бы разрешая посетителю войти.

Кабинет, огромный и наполненный светом, казался полупустым, но главная его часть – стол руководителя – выглядела достойно. Стол был новый, полированный, украшенный лампой под зеленым стеклянным абажуром, солидным чернильным прибором (улыбка дорогого для советской души прошлого) и стопкой бумаг по обе стороны от центра. В центре опять же помещался ноутбук, а рядом два кнопочных стационарных телефона и смартфон в сером пластиковом чехле. Все это хозяйство было, однако, сдвинуто к переднему краю стола, потому что глава местной администрации в данный момент завтракал: из высокой керамической кружки пил растворимый кофе, тут же стояли банка Nescafe gold, вазочка с сахаром и тарелка с бутербродами из черного хлеба с вареной колбасой.

– Ой, – пискнула Ирина. – Простите, я не вовремя.

– Ничего, – ответил глава, продолжая жевать. – Садитесь пока.

Перпендикулярно роскошному столу помещался длинный, грубо сколоченный «стол для совещаний», окруженный розовыми пластмассовыми креслами – из тех, что обычно используют на дачных участках в комплекте с разноцветным зонтиком. Ирина уселась в кресло, которое слегка ущипнуло ее глубокой трещиной на сиденье, и исподтишка принялась разглядывать увлеченного своим делом руководителя. Она его плохо помнила с прошлого своего приезда, так, мелькало иногда перед глазами нечто крупное, высокое, плечистое – а какие дела с ним могли быть у дачницы? Зато о нем уже тогда говорили много, рассказывали, что сам он живет в Беларуси, каждый день приезжает на работу из какой-то деревни Ляховичи или Луковичи, где раньше был председателем колхоза, а теперь вот перебрался в Россию, строит дом, вон там, у поворота, солидный каменный дом, и откуда только деньги взял? Впрочем, последний вопрос был риторическим, и ни рассказчики, ни слушатели на нем не зацикливались.

Ирина разглядывала Тараса Семеновича осторожно, но внимательно, пытаясь угадать по лицу, что за человек сидит перед ней и какой он на самом деле – сейчас, в расслабленном состоянии завтракающего, это должно быть видно. Впрочем, внешность обманчива…