Другая женщина

Весь июнь Ирина создавала новую библиотеку деревни Ключи. Книги поступали в неимоверном количестве: и классика, и современная проза, и стихи, и детская литература, – все свеженькое, пахнущее типографской краской, в твердых переплетах и мягких обложках. Откуда взялись средства на их приобретение – оставалось загадкой. Трудно было поверить, что город способен потратить бешеные деньги на не вполне обязательные расходы. Или Сельскохозяйственное товарищество так плодотворно работает, что может расщедриться на культуру? А может, «енерал»-книгочей Колесниченко знает какие-то скрытные пути и места, где можно получить желаемое? Возможно, вполне возможно, он мужик явно непростой. Впрочем, Ирины это не касалось. У нее были конкретные задачи, однако, глядя на несметные сокровища, она невольно ассоциировала Тараса Семеновича с молодыми творцами Октябрьской революции, борцами за мировой коммунизм, несущий народу всеобщее благоденствие. Это они, отважные неучи, одержимые романтикой борьбы за счастье на земле, верили, что всякая кухарка сможет управлять государством, а всякая деревня будет поголовно сидеть на завалинках с книгами в руках и слушать по радио классическую музыку. От такой ассоциации слегка попахивало бендеровскими Новыми Васюками, но Ирина понимала, что ирония в данном случае неприлична и неправильно, непорядочно доброе дело превращать в злое. В конце концов, фантазерка она или нет, но приучить людей к чтению – ее благородная задача. И она старалась.

Нелегкая была у нее работа, кропотливая и, в общем, нудная: разобрать, разделить по темам, авторам и алфавиту, зарегистрировать, проставить библиотечные штемпели, отделить литературу для взрослых от детской. Да еще по ходу дела просмотреть множество современных, неизвестных ей книг, чтобы хоть примерно знать, что советовать будущему читателю.

А потом на ее долю выпало неожиданное счастье. В кладовке по соседству с библиотекой она обнаружила несколько глубоких картонных коробок, а в них – аккуратно уложенные детские книги из прежней, ликвидированной в девяностые годы клубной библиотеки. Оказывается, не всё тогда растащили. Да и зачем? Разве что по старой русской традиции позариться на дармовое? Но вот ведь нашелся кто-то, кто приберег самый ходовой товар – книги для детей и припрятал, а потом забыл. А вездесущая добросовестная библиотекарша Ирина нашла. И имела целых два дня счастья, перебирая, разглядывая и перечитывая с грустью и умилением эти весточки детства, как старые, пожелтевшие и дорогие сердцу письма из прошлого. Здесь были книги, которые читали ее дети, и те, которые читала в детстве она сама, и те, которые, по-видимому, попадали в руки ее мамы, и даже странная книжка с глянцевым портретом длинноволосого кудрявого мальчика с бантом на шее, имевшаяся наверняка в бабушкиной домашней библиотеке, – «Маленький лорд Фаунтлерой». Эти книги, неизвестно как оказавшиеся в сельской библиотеке, красноречиво рассказывали о земной жизни с ее грустной, но неотъемлемой чертой – неотвратимостью смены поколений и неизбежностью связи между ними. Ирина перелистывала отжившие свой век советские книги о таинственном кортике, об отважном мальчике Володе Дубинине и героической девушке Гуле Королевой, о честном пионере Ваське́ Трубачеве и его разумных правильных товарищах, о несчастном чернокожем дяде Томе из злобной Америки и печальной участи «детей горчичного рая» из той же несправедливой страны. Вряд ли стоило ставить эти книги на полки современной России, но выбрасывать их у Ирины не поднялась рука. Она подклеила, подновила ускользающее из российских рук прошлое, заново проштемпелевала и внесла в каталог. Она поставит сокровища на полки, а позже придумает какое-нибудь название для этого раздела.

Первая зарплата, несмотря на предупреждение милейшего Тараса Семеновича о ее скромности, все-таки повергла Ирину в шок. Даже при самых скромных расходах едва ли можно было прожить месяц на эту малость. Конечно, у Ирины была крупная сумма, конфискованная из «дачных» денег при побеге из дома. Но уже в автобусе по пути в Ключи в ее разумной голове зародился план. Вернее, даже не план, а весьма туманная идея, которой она не позволила развиваться, пока новая жизнь не определится. Однако идея в голове зацепилась, и вывод напрашивался один: «дачные» деньги пока не тратить. Единственное прикосновение к ним она разрешала себе, чтобы платить Матрене за постой, но это были гроши.

Пока Ирина раздумывала о своей нищенской доле, кассирша протянула ей еще одну ведомость.

– Вот еще здесь распишитесь.

– А это что?

– А это Тарас Семенович вам премию выписал в размере оклада – за работу по оформлению библиотеки.

Вот это да! Такой поворот дела менял многое, и Ирина теперь могла отблагодарить бабу Матрену за молоко, яйца и зелень, которые систематически встречали ее утром у двери, аккуратно уложенные в корзинку. Об оплате не могло быть и речи – Матрена отмахивалась, сердилась и даже обижалась. Теперь Ирина сделает иначе, она «накроет поляну».