Другая женщина

Неужели Памми и Шарлотта знакомы? Как они встретились? Когда? Мысли у меня разбегались. Я никак не могла понять, в чем тут дело.

В голове у меня снова появились эти кадры – Шарлотта верхом на Томе. Потребовалась вся моя решимость, чтобы не спихнуть ее с обрыва в море.

– Памми? – переспросила я, надеясь, что просто не расслышала. От потрясения внутри у меня все сжалось. Я ненавидела себя за собственную слабость. Мне нужно сохранять контроль над ситуацией, твердила я себе.

– Ну да, она сказала, что приглашает меня от твоего имени.

– Что? Как это могло получиться? – спросила я, непонимающе качая головой.

– Не знаю, – отозвалась она. – Я только знаю, что Памми мне позвонила и сказала: ты хотела бы позвать меня на свой девичник. Я спросила, уверена ли она, что правильно тебя поняла. Она сказала – да. И я была вне себя от счастья. Мне просто не верилось.

– Но как ты вообще могла подумать, что я когда-нибудь захочу тебя опять увидеть – после всего, что ты со мной сделала?

Глаза у меня наполнились слезами. Я впервые за все это время по-настоящему посмотрела на нее. Я прямо вздрогнула, ощущая, как мои смятенные чувства отравляют мозг, вселяя в меня острое, всепоглощающее желание обнять ее. Я сумела побороть порыв, но это далось мне очень нелегко. Я не понимала, как мне ее не хватает, пока она не очутилась прямо передо мной.

Она опустила взгляд.

– Мне очень жаль, – произнесла она практически шепотом. – До сих пор не могу поверить, что я это сделала.

– Но ты сделала, – процедила я, повернулась и стала спускаться дальше.

Мне требовалось выпить. К счастью, к тому моменту когда я добралась до столика, наши бокалы оказались уже наполнены вином. Я хорошенько отхлебнула еще до того, как уселась.

– Ну, кто хочет сыграть в «Пушистую утку»[11]? – бодро воскликнула Тесс. – Выставляем бокалы в ряд, дорогие леди.

– И джентльмен, – важно поправил ее Себ.

Я только улыбалась и смотрела прямо перед собой. Потому что, поглядев налево, увидела бы Шарлотту, а поглядев направо – Памми, а мне сейчас совсем не хотелось ее видеть: я слишком боялась того, что могла бы попытаться с ней сделать.

– Может, лучше в «признание или желание»? – предложил Себ.

– Да-а-а! – завопила Тесс.

Я сохраняла на лице приклеенную улыбку, разлепляя губы лишь для того, чтобы сделать еще один большой глоток вина. С его помощью мне уже удалось частично заморозить свои нервные окончания.

Терракотовая бутылка, еще совсем недавно полная лансерс-розе, крутилась на столе. В конце концов она замедлила движение и остановилась, указав горлышком на Себа.

– Признание или желание? – спросила у него Пиппа.

– Желание!

– Хорошо. Когда официант подойдет и спросит, что тебе подать, постарайся сделать заказ по-португальски.

Он улыбнулся и подозвал официанта.

– Так… Я бы хотел, как бы этто, дас спагетти болоньезиа кон пань дю чеснок как ле аперитив.

Мы невольно фыркнули.

– По моим подсчетам, это четыре разных языка, но я готова поручиться, что среди них не было португальского, – хихикнула Тесс.

– Может, вам еще вдобавок и пармезанчику, приятель? – спросил улыбающийся официант на великолепном кокни.

Все расхохотались. Но я, казалось, слышала лишь демонстративную тишину на другом конце стола. Я снова наполнила бокал, выпила его целиком, посмотрела на Памми. Она глядела на меня, словно призывая сразиться с ней.

Никто другой этого не заметил бы, но ведь за этим столом никто и не знал ее так хорошо, как я. Им неведомо, что эта милая старушка, которая покорно ковыляет вслед за нашей веселой компанией, изображая из себя страдалицу, на самом деле – хитрая, расчетливая гадина. Что ж, если она хочет и дальше играть в эту игру, отгрызать от меня по кусочку в надежде, что скоро ничего не останется, – тогда я готова.

Бутылка, покрутившись, указала на Шарлотту.

– Признание или желание? – провозгласил Себ.

Она покосилась на меня:

– Признание.

– У меня вопрос, – обратилась к ней Пиппа. – В чем ты больше всего раскаиваешься?

Казалось, она ждала такого вопроса.

– Я имела глупость вообразить, будто влюблена в одного человека, – произнесла она. – Только вот проблема в том, что он принадлежал не мне, а моей лучшей подруге.

Я чувствовала, как напряглись Пиппа и Себ рядом со мной.

Тесс громко ахнула.

Шарлотта продолжала:

– Я наивно верила, что все обойдется, но этого, конечно, не произошло. Так никогда не бывает.

– А что же случилось? – поинтересовалась Тесс. – Подруга обо всем узнала?

Шарлотта глядела мне в лицо.

– Да. Самым худшим образом из всех возможных. Никогда не забуду выражение ее лица. Она словно разбилась на тысячу осколков.

В груди у меня что-то сжалось.

– Ну и как, оно того стоило? – не отставала Тесс. – Вы с ним остались вместе?

– Нет, – тихо ответила она. – Мы оба любили ее сильнее, чем друг друга. И как только осознали, какие страдания ей причинили, у нас все кончилось. Одна глупая ошибка, а такие последствия. – По щеке у нее покатилась слеза, и она быстро ее смахнула. – В общем, никому бы не советовала так поступать. – Она принужденно рассмеялась в попытке разрядить обстановку.