Читаем Другие полностью

Причины, побуждавшие древних (доисторических) людей менять места обитания, официально неизвестны. Информация о них, к сожалению, не сохранилась. Видимо из-за частых переездов. Или совсем не записывали это. Не тратили время на бюрократию, которая в то время даже не зародилась. Вероятно, причина была не одна, а несколько. Причины/проблемы и в наше время имеют тенденцию собираться в одно место, в одно время. Поштучно, каждая из них поводом для перемены места жительства быть не может. Недостаточно аргументов. А вот если несколько разных… Тогда это серьёзный повод. Это официальная версия, с которой я не спорю. Но у небольшой части людей, кроме обычных причин, побуждавших к миграции, были ещё причины, на которые большинство даже не обращало внимания или считало их благом.

Например, жили себе на ветках, питались растительной пищей, размножались. А как без этого? Современные учёные называют этот вид homo – человек. Плодов больше не становилось, в отличие от едоков. Сама собой возникала иерархия. Какие-то правила, законы. Мирное сосуществование перестало быть безусловным и могло быть только на определённых кем-то условиях. Пища ещё была, но не так, чтобы много. Часть предков оставалась на месте и пыталась участвовать в создании справедливого (через призму собственных нужд) общества.

Малая часть в этом не участвовала. И, дабы избежать деловой суеты, напоминающей броуновское движение частиц, они просто покидала освоенные, привычные, насиженные и уже немного обгаженные места. Они были другими. Не такими как все. Но не для того, чтобы выделится, а потому что просто были другими. Не сливались и не выделялись. Точнее выделялись, но без приложения дополнительных усилий. Бессовестно были сами собой. Или не так – не сливались с общей массой, чем и выделялись. Получается, что основным поводом для миграции у моих предков была именно суета, многочисленность на ограниченной территории и попытки наиболее активных соплеменников построить систему взаимоотношений.

Наука не разделяет живших в одно время и, примерно, в одном месте людей. Они все вместе нарабатывали коллективный опыт. Коллективный опыт, это сумма опыта и выводов, каждого участника общества. Но опыт был у каждого разный и умозаключения (выводы) отличались. Учёные изучают «среднестатистического человека», т.е. какой-то средний набор свойств и признаков. То, что наиболее часто встречается у большинства. Но среднего человека, обладающего сразу всеми среднестатистическими свойствами сейчас, в природе нет. Не было и тогда.

Homo постоянно эволюционировали и большая часть развивалась в сторону homo callidus или sapientis – человек умный. Они умели использовать то, что у них уже было, так как их научи кто-то. А часть пошла не дальше, но чуть-чуть в сторону. Или не так, умные (sapientis) пошли в сторону, а малая часть стала развиваться как homo sapiens – человек мудрый. Это те, кто придумывал что-то новое и по-новому комбинировал то, что уже было. Потом этим пользовались умные. Согласитесь, умный и мудрый – это не одно и тоже. Вот тех, кто был мудрым, я и считаю своими прямыми предками. А иначе так бы до сих пор и жил на ветках, в Африке – колыбели человечества. Или с палкой по пустыне за слонами и жирафами бегал. Но не только мои предки были мудрыми. И не все потомки мудрых предков обладали мудростью. На некоторых потомках «природа отдыхала». Случалось, что отдыхала сильно. Отдыхает и сейчас.

Те, предки, потомки и родственники, кто оставался (не уходили), всегда строили социальную систему взаимоотношений разной сложности, но у них часто не получалось создать то, чего хотелось в начале. Или то, о чём заявлялось. Сейчас это называется «официальная версия». Иногда получалось настолько не то, что социум разделялся и каждая его часть пыталась выжить по-своему. На небольших территориях выжить без конфликтов невозможно. Популяции уменьшались, снова разрастались, опять строили и т.д. А те, кто изначально в этом решил не участвовать, двигались.

Те, кто остались так и продолжают до сих пор строить системы. Энергии в них «хоть отбавляй», но со строительством что-то не получается. Кто ни будь, да недоволен. Недовольных или имеющих своё видение, много. На некоторых территориях недовольных большинство, и они продолжают рушить то, чем недовольны. Уже вроде бы «камня на камне не осталось» и пора начинать строить. Но они не строят. Может быть потому что умеют только разрушать? Неспокойно сейчас в этой «колыбели человечества». Вовремя оттуда предки ушли. Не стали дожидаться пока недовольство вот так выплеснется.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное