Другие. Феникс

— Сама знаю, но меня как-то не спросили, хочу или нет.

— Это твоё задание? — снова удивился Глеб. Я только кивнула в ответ. — Ёлки-палки… Как потом отмываться будешь? А гарантии? Безопасность? Уровень сущности знаешь?

— Герша… — я сделала строгое лицо.

— Понял. Секретная инфа… Но ты бы это… Хотя бы не появлялась в обществе.

— Надо, работа же, — я достала папку и помахала ей.

— Точно, — он хлопнул по столу. — Я провожу.

Мы вышли из кабинета и под осуждающие и колкие взгляды прошли к стойке администратора. Я отдала папку с документами, записалась в книгу учета и вместе с Гершей направилась к выходу. Дальше холла мне пути нет из-за метки. Неприятно, а с другой стороны — работы меньше. Поеду домой, отдохну как следует. Одна!

Но когда я вышла на улицу, что-то пошло не так. Перед глазами всё плыло и растворялось, сосредоточиться было трудно, как бы я не пыталась. Последствия искажения? Возможно. Фениксы очень чутко реагируют на любые действия экзистенциалистов. При мысли о Льётольве у меня похолодело внутри, не хотелось бы столкнуться с ним даже при Денебе, но, видимо, придётся. Я остановилась пройдя метров пятьдесят, не больше, села на скамейку и боролась с желанием лечь прямо здесь. Такое ощущение, будто бы я перебрала с алкоголем, весь мир кружился, я — как карусель, волчок, попавший внутрь вращающегося же шара. Меня замутило, и, поддавшись слишком сильному желанию принять горизонтальное положение, я легла на лавку. Сразу стало легче, жуткое вращение превратилось в лёгкую, ненавязчивую качку. Даже хорошо, если не открывать глаза.

Кто-то настойчиво теребил меня за плечо.

— Девушка, вам плохо?

— Нет, всё хорошо, — я открыла глаза и узнала водителя такси, который привез меня сюда.

— Может вас отвезти куда скажете? Домой или к доктору?

— Если не боитесь, что я испорчу вам салон, то давайте, — я бессильно махнула, соглашаясь.

Такой милый парень, добрый. Знал бы он, кому помогает. Испугался бы, наверняка. Водитель помог мне дойти до машины, я свернулась калачиком на заднем сиденье и, кажется, на вопрос про пункт назначения, назвала адрес Денеба. В машине мне стало хуже, но доехали мы быстро. Парень вытащил меня, постоянно твердя, что всё будет хорошо, и, следуя моим сбивчивым указаниям, проводил до двери квартиры Дена. Не знаю, дома ли он, но раз уж я здесь…

Таксист позвонил в дверь, но она распахнулась ещё до того, как парень убрал руку со звонка. Я смутно различила образ Денеба в дверях, он принял меня в свои объятия.

— Я её на улице нашёл, прямо на скамейке. Хотел в больницу везти, но она попросила сюда.

— Правильно, домой. Дома лучше помогут, спасибо вам! — успела заметить, как Ден расплатился. Хлопнула дверь. — Ада, слышишь меня?

— Ага, слышу, — пробормотала я. — Слабость.

— Искажения… Чёрт бы их… — он оттащил меня в гостиную и уложил на диван. — Должно полегчать, сейчас.

Он положил свои ледяные руки мне на лоб и зашептал что-то, кажется, на латыни. Перед глазами сразу возникли странные голубоватые узоры, уже ничего не кружилось и не плыло, только в ушах чуть-чуть позвякивало и тело содрогалось в ознобе.

— Ну, птичка, что ж ты так перенервничала? — шепнул Ден, отпустив мой лоб и легко коснувшись его губами.

— В архиве зазвенела метка твоя… — простонала я, пытаясь завернуться в пальто и согреться.

— Да? — Денеб встал и отошёл к окну, но остановился на полпути. Уже смеркалось. А мне казалось, что прошло не так много времени.

— Да. Пришлось взаимодействовать со службой безопасности.

— Взаимодействовать?

Интересно, он каждое моё слово собрался повторять?

— А как ещё это назвать? Поговорили, метку проверили. В сопровождении руководителя сдала доки. Ден! — я не выдержала и села, голова отозвалась резкой болью. — Весь зал перешептывался! “Меченая, меченая”… Фу! До тошноты!

— Поэтому тебя и скрутило.

— Что? — оторопела я.

— Последствия искажения и слишком бурная реакция, метка усиливает и транслирует. Кажется, она на тебя плохо влияет, Ада, — Денеб всё ещё не поворачивался ко мне.

— Тогда убери! Убери её! — в голове у меня снова помутилось. Я вспомнила, как было горячо, больно и страшно, когда учитель Сёртун пришёл озвучить наказание за ночь с Деном. За метку. Вскочив с дивана я рухнула на колени, в мольбе опустив голову.

Денеб обернулся и медленно подошёл ко мне, я не видела его лица и тряслась от страха. Куда делась моя огненная смелость и гордость, куда пропал внутренний Феникс? Что-то против воли заставляло меня опускать голову всё ниже и ниже, молчаливо умоляя Дена смилостивиться. Но вместо ожидаемого порицания или отказа, он вдруг тоже опустился на колени и поднял мою голову за подбородок.

— Ада, кто это сделал с тобой? — тихо спросил он, глядя прямо мне в глаза.

— Что это? — я вроде бы понимала, о чём он спрашивает, но никак не могла вспомнить.

— Научил так просить? Умолять о пощаде? Сломал твою гордость, Ада? — Ден чуть погладил щеку большим пальцем, и мне ужасно захотелось, чтобы он приласкал меня ещё раз.

— Я не помню.