Другие вселенные Альби Брайта

А в центре платформы на высоком подиуме стоит – в окружении этих набитых опилками музыкантов – утконос в белом смокинге. Его плавники широко расставлены, и, по-моему, он держит в лапках длинную деревянную палочку.

Я вглядываюсь в цель нашей миссии – и чувствую прилив адреналина. Пора похитить этого утконоса.

Сначала я не понимаю, как нам забраться на платформу с оркестром. Музей поместил инсталляцию под прозрачное ограждение, чтобы защитить чучел от слишком любопытных посетителей – а может быть, наоборот: посетителей от оркестра. В общем, ограждение слишком высокое, через него просто так не перелезешь. И тут Уэсли выкатывает лестницу.

– Зацени, – говорит он, сияя от радости и подкатывая лестницу к ограждению. – Похоже, они забыли её убрать.

– Давай я, – говорю я Уэсли и ставлю ногу на первую перекладину лестницы, пока дирижёр-утконос у себя на подиуме ждёт момента, чтобы взмахнуть палочкой. – Сейчас я достану этого утконоса.

Взбираясь вверх по лестнице, я не могу перестать радостно ухмыляться. В первый раз с тех пор, как я оказался в этой параллельной Вселенной, я контролирую ситуацию, а не наоборот. От радости у меня звенит в ушах. Сейчас я украду древнего утконоса, и мне всё равно, поймают меня или нет.

Когда мама заболела в первый раз, я очень старался делать всё правильно, потому что не хотел её расстраивать, и уж тем более не хотел сделать ей хуже. Но даже когда я всё держал в себе – и издевательства в школе, и папино долгое отсутствие, – маме это не помогало, и силы покидали её прямо у меня на глазах. Зато в этой Вселенной мамы у меня нет, так что и волноваться больше не о ком. А значит, я могу делать всё, что захочу, прямо как плохой Альби.

Я смотрю наверх и понимаю, что утконос чуть-чуть дальше, чем мне казалось, когда я смотрел на него, стоя внизу. И от этого мне становится немного страшно. Утконос в белом смокинге с чёрным галстуком-бабочкой, завязанным прямо под огромным клювом, недоверчиво смотрит на меня своими глазами-бусинками.

– Ну что, достал? – кричит снизу Уэсли.

Держась за лестницу одной рукой, другой я хватаю утконоса. Размером он примерно с мой рюкзак, а на ластах у него по паре шипов, которые выглядят довольно опасно. Во рту у меня пересохло, я дотрагиваюсь до гладкой коричневой шёрстки чучела и чувствую, как сильно у меня бьётся сердце. И в эту секунду происходит непоправимое.

– Так хочется увидеть животных, прямо не могу дождаться! – слышу я голос мисс Бенжамин, которая, по-моему, стоит прямо за дверью. – Я очень любила приводить детишек посмотреть на животных, когда здесь был ещё старый музей. Спасибо, что разрешили заглянуть.

Меня охватывает паника, я оборачиваюсь и вижу за покрытыми изморосью стеклянными дверьми два силуэта. Мисс Бенжамин сейчас застанет меня прямо на месте преступления.

– Что будем делать? – шепчу я, но, посмотрев вниз, вижу, что Уэсли без оглядки несётся к запасному выходу. Я остался один.

Лестница начинает крениться, потому что Уэсли её больше не держит, и я оказываюсь без опоры. Я хватаю утконоса, а в следующую секунду он уже единственное, за что я держусь, стремительно летя вниз, прямо на платформу с оркестром. Взмахнув руками, я задеваю локтем переключатель, который, щёлкнув, переходит в состояние «Вкл.».

Набирая скорость, лестница летит вниз, я вижу играющих в крикет крокодилов и кенгуру – и тут зал наполняют звуки оркестра. Я с грохотом падаю посреди оркестра из животных прямо на собак с флейтами, которые смягчают удар, и моё приземление оглашают звуки фанфар.

В шоке от удара о платформу, я лежу плашмя, а набитое опилками чучело тычет мне под рёбра смычком от скрипки. Вдруг раздаётся грохот: следом за мной на платформу падает лестница. Я всё ещё крепко сжимаю утконоса, и когда открываю глаза, то вижу его клюв всего в нескольких миллиметрах от своего лица, а его взгляд явно намекает на то, что я только что совершил огромную ошибку.

Я делаю усилие и встаю, оркестр грохочет, но музыкантов раскидало по платформе. Приземлившись, я разнёс секции медных и деревянных духовых инструментов, да и пингвинам тоже досталось. Игроков в крикет, которые как раз проводили матч в другом конце зала, так разнесло в разные стороны ударной волной, что падающий крокодил застрял между перекладинами лестницы. Уэсли, конечно, и след простыл.

– Альби Брайт! – вопит мисс Бенжамин. У меня нехорошее предчувствие, я оборачиваюсь – и вижу стоящую в дверях свою слишком рано состарившуюся учительницу. Левый глаз у неё дёргается как заведённый. Рядом с ней стоит куратор музея и, оценивая масштабы разрушения, в ужасе мотает головой. – Что же ты натворил, ради всего святого?!

10