Другое прошлое

И тут я поняла. А вот теперь стало страшно. Нет! Я хочу умирать в руках любимого! Я не хочу обратно! Но мой голос куда-то пропал, оставались только наши взгляды.

– Эбби, вернись ко мне, – нежно шептал Эдвард, – Вернись. Я буду ждать тебя каждую секунду. Вернись ко мне, любимая..

Но его слова потонули в чёрной тишине.

Глава 37

Эбби

Я проснулась уже давно. Не знаю, что меня разбудило, электронное пиликание медицинских приборов возле моей головы, или тихий плач мамы, льющийся на меня со стороны. Я не двигалась и старалась не моргать. Нужно было время, чтобы смириться с осознанием того, что со мной случилось. Хотя, не уверена, что такое возможно в принципе.

Слышу тихий шепот мамы и её горькие всхлипывания. Понимаю, что веду себя эгоистично, что ещё больше продлеваю страдания близких. Но не хочу никого видеть. Не хочу. Не могу.

Итак, я дома. Снова в 21 веке. В своём времени. Моя сказка кончилась. Всё. Не представляю, каких усилий мне стоило сдержать слезы, жгущие глаза. Мне нужно было ещё минуту, всего лишь минуту.. Хотя нет. И жизни не хватит на смирение со всем тем, что случилось со мной за последние месяцы.

Чувствую себя старухой. Все эмоции рухнули и притупились. Моя любовь потеряна навсегда. Совсем. И что мне теперь делать? Учиться? Жить? Зачем? Ну почему всё это произошло? Почему именно со мной?

Мама уже открыто плачет. Так нельзя, пора просыпаться и будь что будет.

– Мама.. – голос звучит тихо и хрипло, надеюсь он не выдаст моих слез.

– Эбби! Боже мой, дочка! Ты очнулась, маленькая моя – мама обнимает меня, прижимая так крепко, как делала это в детстве, когда я плакала по пустякам. Не выдержала, потянулась к ней тоже и разревелась в голос.

– Ну всё хорошо, – тёплым, дрожащим голосом, успокаивала меня мама, гладя по голове, – Теперь всё будет хорошо. Мы нашли тебя. Не плачь. Ты жива и это самое главное. Всё наладиться, всё будет хорошо..

А я ревела, не сдерживая себя. Нет, мама, моё «хорошо» осталось в далёком прошлом..

Не сразу, но всё таки мне удалось узнать, всё, что произошло со мной после перемещения. Оказывается со дня моего исчезновения прошло всего 3 месяца с небольшим, и на дворе уже была вторая половина сентября. Странно, а мне казалось, что там, в прошлом, я прожила ещё одну, огромную жизнь.

Меня искали по всей стране и даже подключали Интерпол. Мама рассказала, что полиция скакала с одной версии на другую, то предполагали работу маньяка, то подозрение падало на какой-то международный синдикат, участники которого похищали и переправляли молодых девушек на Восток. Некоторые журналисты даже доходили до абсурдных идей о похищении пришельцев и тому подобное. Мама, будучи инженером по образованию, скептически относилась ко всей этой мистике, и предположение об участие внеземных сил встретила с пренебрежением. Я лишь усмехнулась про себя. Как бы разбились все материалистические идеи мамы и этих полицейских, знай они правду.

Но, естественно, никто не знал правду. И не узнает. Становиться сумасшедшей в глазах других я не хотела. Проблем в моей голове хватало и без этого. Поэтому моим единственным ответом маме и следователю стала фраза «Не помню». Мама приняла это объяснение без вопросов, да ей вообще было всё равно, где я была и что со мной случилось, главное, что её ребёнок был жив и рядом. А вот следователь с орлиным взором чуть ли не лютовал от моей выдуманной амнезии.

Думаю, он хотел раскрутить это громкое дело до ещё более громкого, разгадать загадку, обрести популярность и, вероятно, продвинуться по служебной лестнице. Но, натолкнувшись, на моё безэмоциональное молчание, сначала психовал, понимая, что я много чего не договариваю, но потом смирился и, наконец, оставил меня в покое.

Выздоровление моё шло медленно. После того всплеска слез в первый день после пробуждения, я впала в полную апатию. Я боялась закрывать глаза, ведь каждый раз передо мной вставал образ Эдварда и мечты о той жизни, который у меня уже никогда не будет. Спала я мало, болезненно, и сон не приносил успокоения, которого я так хотела.

Иногда чувствовала себя стервой. Ведь должна была радоваться, я жива. Оставшись в том времени, я бы точно умерла, с такими ранениями, не выживают. Даже для современных врачей было сложно спасти мне жизнь. Представляю недоумение персонала больницы, когда к ним привезли девушку в старинном платье с ранением живота, найденную вдали от туристических улиц Парижа.

Пуля была во мне. Большая, круглая, я даже удивилась, как вообще можно выжить с такой штукой в кишках. Её мне принёс следователь в надежде, что это поможет «разбудить» мою память. Сказал, что она была выпущена из пистолета образца начала 19 века. На что я изобразила удивление, максимально сильное, я надеюсь. Чем ещё больше его и разозлила.