Другое тридцать первое октября (СИ)

Озадаченная Петунья переглянулась с мужем, который тоже ничего не понимал. Какой адвокат, какой иск? Дело Лили против Поттеров уже скоро начнут рассматривать в Визенгамоте. Разве что Джеймс Поттер с родителями выполнил свою угрозу, и теперь сестрице требовалась защита уже от их судебного преследования? Но почему Лили прямо об этом не сказала? Очень хотелось спросить, что же Лили задумала, но они с Верноном договорились как можно дольше не демонстрировать осведомлённость, чтобы разговорить Лили. Чего она добивалась, не разобрался даже мистер Розье, а уж он на судебных делах что в обычном, что в магическом мире не одну собаку съел.

— Ты правда думаешь, что победишь такую богатую семью?

Наконец избавившись от верхней одежды, Лили левитировала пальто в прихожую. Петунья мрачно следила за её манипуляциями волшебной палочкой. Дорогая сестрица то ли не заметила, с каким недовольством было встречено её колдовство, то ли сделала вид.

— Теперь смогу. Там настоящее Средневековье, Пет, коррупция, взяточничество! Меня во всех конторах разворачивали, некоторые вообще на порог не пускали. Говорили пораженчески, прямо как ты. А сегодня наконец повезло! Только берёт этот адвокат дорого.

— Сколько?

— Пятьсот галеонов. Две с половиной тысячи ваших фунтов.

Даже зная заранее, что никаких денег на липового юриста она сестре не даст, Петунья потрясённо охнула. Две с половиной тысячи! Целое состояние в нынешний кризис!

— Ничего себе! Это чей же адвокат, что так дерёт? Самой Королевы?

Лили бросила на Вернона неприязненный взгляд, но ничего ему не ответила, снова повернулась к Петунье:

— У меня есть половина, но её не хватит. А без адвоката Поттеров к ногтю не прижать.

— Но у нас нет столько.

— Я верну! — с жаром воскликнула та. — Я же говорила, Поттеры очень богаты. Они мне должны за то, что я выбрала их оленеподобного сыночка! Меньше, чем на половину их сейфа, я не соглашусь, а это в разы больше, чем какие-то две тысячи.

В то, что сестра вернёт деньги, не верилось. В детстве она если что и одалживала у Петуньи (или брала без спроса), то отдавала крайне неохотно, после нескольких напоминаний или жалобы родителям. Да и то вещь частенько оказывалась испорченной, так что её приходилось выкидывать. Лили же на все обвинения страшно возмущалась и заявляла, что она ни при чём.

Видимо, сестрёнка тоже припомнила, чем прежде заканчивались подобные её просьбы, потому что сделала очень страдальческое выражение и пару раз хлюпнула носом. Однако голос у неё остался таким же мечтательно-возбуждённым, как если бы она уже мысленно пересчитывала отвоёванное у семьи мужа золото.

— Но нельзя ли найти кого-то подешевле? Или попросить скидку? Ты же борешься за ребёнка, по-человечески…

— При чём тут Гарри? — вспыхнула Лили и осеклась. — То есть, конечно, я бьюсь за Гарри, но эти юристы такие ушлые! За ребёнка они не будут драться, а вот за процент от выигранной суммы — запросто!

От омерзения Петунью передёрнуло. Как ни старалась сестра делать вид, что забота о сыне для неё на первом месте, правда так и лезла наружу. С Лили было противно находиться в одной комнате, не то что разговаривать. Столько лжи.

— Лили, а ты не хочешь пойти работать?

Несколько секунд та помолчала, осмысливая предложение, и сердито засопела, сжала губы в бледную линию. Сейчас по реакции Лили многое станет понятно. Петунья обсудила с мужем, что сказать и сделать, но они не могли предусмотреть абсолютно всё. Она изрядно волновалась. По плечам пробегала дрожь, ладони были влажными от неприятного холодного пота. Пусть главой семьи являлся Вернон, в этой ситуации говорить ей.

— Что?

— Работать, — повторил Вернон. — Пети же сказала, у нас нет таких денег. Свободных денег. Дети нынче обходятся дорого. Всё, что могли, мы вложили в Дадли, в этот дом и в «Граннингс».

— Вы оба серьёзно? — сестра смотрела на них как будто с искренним недоумением. — Когда мне, по-вашему, работать? Думаете, в суд не нужно будет ходить? А если Поттеры узнают, мне ничего от них не видать! Тут же объявят, что я устроилась у маглов и ни в чём не нуждаюсь.

— Не понимаю, как это связано.

— И почему у вас нет свободных денег? Куда делось наследство родителей? Что ты с ним сделала, Пет? Я сказала тогда, что мне деньги не нужны, но мама с папой из завещания меня не вычёркивали. Так что ты обязана отдать мою часть, она как раз сейчас пригодится.

Рассуждения сестры фонили такой неприкрытой уверенностью, сильной и подавляющей, что не будь Петунья готова к разговору, то усовестилась бы, замолчала и под влиянием вины немедленно выложила требуемое. Поразительная бесцеремонность! И наглость, и эгоизм. Петунье не жалко было денег. Когда погибли родители, она пыталась найти Лили и отдать причитающееся ей по наследству, но та не соизволила появиться даже на похоронах, а тут вспомнила и потребовала.

— Вот здорово! — выдохнул, опасно сощурившись, Вернон, и Петунья поблагодарила Бога за то, что Марна сегодня опять сидела дома и согласилась посидеть с Дадликом.