Другой принц (СИ)

Таких историй за недолгую дорогу до Королевской гавани Бран наслушался предостаточно: и про Летнее море, и про остров Птиц, и про браавосского титана, и про мертвый город Замметар, и про Порт-Иббен, чье название матросы произносили несколько некультурно, через букву ё, уверяя, что кто поедет в Порт-Иббён, тот там будет жестоко обманут.

На прощание матросы купили Брану в порту попугая-матерщинника, который ругался не просто отдельными словами, а целыми кусками из диалогов.

- Эта птица отличается умом и сообразительностью, - уверил их продавец. – Свежедоставленная из Миэрина, говорят, даже знает тайны королевских особ, только мне они не по уму.

- Морррмонт! – в подтверждение слов продавца прокричал попугай. – Стерррвец! Пррродажная шкуррра!

В Красном замке пассаж про Мормонта попугай больше не повторял, хотя при въезде узнал место.

- Крррасный дворррец! – заорал попугай, как только лорд Эддард вышел навстречу жене и сыну. – Эйрррис! Паррраноик! – и попугай начал крыть таким матом, что Кейтилин покраснела, Бран смутился, а Эддард все-таки не смог с попугаем не согласиться: слог его был очень варварский, но содержание верное.

Некоторое время за попугаем, смущавшим праздношатающихся фрейлин, не пожелавших ехать за своей королевой в изгнание, гонялись по всем коридорам, но видавшая виды птица легко оставляла преследователей с носом, а потом заслужила прощение, влетев на заседание Малого совета.

- Пиастрррры! – рявкнул попугай в ухо новому мастеру над монетой. – Ррррастрррата! Вздерррнуть на ррр-рее!

Мастер над монетой побледнел, был оперативно допрошен и на поверку оказался худшим вором, чем его бывший начальник, после чего Эддард заманил попугая в свои покои и начал играть с ним в слова.

- Драконий камень, - говорил лорд Эддард.

- Дррраконий! – соглашался попугай. – Коррролева Рррейла! Безвррременно, безвррременно! Дейнерррис Буррреррожденная!

- Принцесса Дейнерис, - продолжал тянуть за ниточку Эддард.

- Пррринцесса Дейнерррис! – поддакивал деснице попугай. – Сэррр Даррри! Бррраавос! Визерррис пррридурррок! Тиррранит сестррру! Пррродал дотррракийским брррродягам!

Лорд Эддард позвал слугу и приказал дать хорошего зерна правдивой птице с правильными взглядами на жизнь.

- Слушаюсь, лорд Эддард, - браво и по-военному отрапортовал слуга, потому что лорд Эддард, занятый радикальными перестановками при дворе, давно сделал выводы из подавления попытки переворота после смерти короля Роберта и перевел всех своих людей на военное положение: конюх и стюард, конечно, почтенные профессии, но кому нужны люди, которые не могут продержаться в Башне десницы хотя бы пару дней, не говоря уж об организованно уйти тайным ходом вместе с вверенными их попечению дочерями десницы?

- Эддаррррд Старррк! – совершил резкий скачок в своем повествовании попугай. – Зарррубит на хрррен! Бррраконьеррры! Пррродал в рррабство!

- Джорах Мормонт, - тут же подсказал лорд Эддард.

- Джорррах! Джорррах! – согласился попугай. – Фрррендзонит, тарррагаррриенская стерррва! Борррдель! Рррому! Сррребррроволосую! – и попугай еще несколько раз непечатно выразился.

«Как там говорил этот выдумщик хронист? – припомнил лорд Эддард. – «Таргариенскую принцессу за него выдай – чтоб про нас не говорили, что мы ее отравить хотим, мы ее замуж выдадим». Жестоко, конечно, южанку на Медвежий остров-то ссылать, но, с другой стороны, если баба, которую никто не учил править, возьмется править вот хотя бы Миэрином, что-то давно оттуда поставок не было… Ужас и кошмар, на Медвежьем острове хотя бы ломать нечего».

Запропавший хронист не заставил себя долго ждать и навестил лорда Эддарда с новой историей, которая должна была пойти впрок.

- Эх, хороша история, - похвалил сам себя хронист как ярмарочный зазывала. – Только вперед уговор, милорд: не рубить мне за нее голову и в темницу не бросать, не люблю я этого дела.

- Виданое ли дело, - подбодрил лорд Эддард хрониста, веселые и поучительные истории Эддард ценил и уже хотел просить хрониста их для него записать. – Даже наш король за похабную песню про отца только грозился менестрелю язык отрезать, но не отрезал же.

Хронист налущил себе мяса из огромных крабов, доставленных со Скагоса, послушал, как летает за окном попугай, уже выучивший имя Лораса, но коварно делающий в нем ударение на последний слог, и начал свою очередную завиральную историю.