Другой путь. Часть первая

После ужина я взял из лодки парус, как будто бы для починки, и принес к себе в баню. Но чинить его я не собирался. Я завернул в него пилу, разобрав ее предварительно на части и прикрепив эти части к парусу бечевкой, чтобы они не вывалились на пути из бани к лодке. Топор, фуганок, рубанок, стамески, клещи и точильные напильники я тоже плотно пристегнул к парусу, обернув их предварительно несколькими штуками белья и рубашками, которые мне тоже не хотелось дарить хозяину. Но зимние сапоги пришлось оставить. Их было неудобно завертывать в парус. Он и без того выглядел слишком раздутым, когда я понес его к лодке, набросив на плечи теплую тужурку. Будь на дворе ночь, я мог бы унести в лодку не только зимние сапоги, но даже чемодан и ящик для инструментов. Но остаться ждать ночи — значит удивить хозяина, который привык видеть меня уходящим в море задолго до захода солнца. Бог с ними, с вещами. Свои заработанные у него деньги я тоже оставил ему на память, не придумав причины выпросить их раньше.

Младшая девочка подбежала ко мне, когда я сел в лодку, и я сказал, чтобы отпугнуть ее от поездки в море:

— Холодная будет сегодня ночь. Ишь, ветер какой поднялся.

Но она, несмотря на это, взмолилась:

— Дядя Аксель, возьми меня с собой!

Я повторил:

— Холодно тебе будет, Лайна.

— Не будет. В прошлый раз тоже было холодно, а я же не мерзла. Я и теперь потеплее оденусь. Возьми, дядя Аксель.

Что с ней было делать? Я сказал:

— Мы с тобой завтра пойдем в море, ладно? — И, сообразив, что говорю неправду, добавил: — Если ничего такого не случится, конечно. А сейчас иди домой, иди домой. Холодно тебе в платьице.

Но она постояла еще немного, и мне пришлось сделать вид, что сети не в порядке. Я потянул их к себе на колени, перебирая в руках. Она смотрела, смотрела на это и, соскучившись, убежала к дому. Бедная Лайна! У меня тоже могла быть такая же девочка, если бы не проклятые чужие люди на нашей земле. Скомкав сети, я бросил их на камни подальше от воды и взялся за весла.

Ничего хозяйского я не увозил, но все же не хотел бы с ним больше встретиться, как и с другими жителями островов. Кое-кто из них мог подойти ко мне на лодке поближе и поинтересоваться, что я буду ставить сегодня. Пришлось бы ответить, что сети, конечно, которые лежат под парусом. Но кто-нибудь мог крикнуть: «Эй! Почему парус не ставишь? Упускаешь зря такой хороший ветер!». На это тоже пришлось бы как-нибудь отшутиться. А тем временем я греб и греб, уходя все дальше и дальше от островов. И, отойдя на порядочное расстояние, стал понемногу освобождать из паруса свои инструменты и белье, засовывая часть из них в дорожный мешок, а часть укладывая просто так под заднее сиденье, где прикрыл их зимней тужуркой.

Немного погодя я опять взялся за весла и греб до полной усталости, а потом освободил парус от остальных вещей, жалея, что малые размеры дорожного мешка вынуждают меня складывать их прямо под сиденье, куда очень быстро набиралась вода. Сделав это, я стал придумывать, что сказать людям, когда подниму парус, а сетей в лодке не будет видно. И я такое придумал им сказать: «Да, сегодня я просто так вышел свежего ветерка хватить без ловли. Пусть подрастет рыбка до завтра». И, придумав это, я начал ставить парус, а поставив его, понесся на юг быстрее.

И все же, когда я выбрался к открытому заливу, солнце на северо-западе уже протискивалось куда-то вниз позади островов, краснея и раздуваясь от натуги. Катер пограничной охраны прошел невдалеке от меня вдоль южной линии островов, направляясь на восток. Но для него я уже не был новинкой и мог спокойно продолжать свой путь. По сторонам от меня виднелись другие рыбачьи лодки и даже моторный бот моего хозяина. Но я старался держаться от них подальше и только для виду покрутился туда-сюда, ожидая сумерек, а потом взял прежний курс. И надо думать, что мой серый, грязный парус не очень долго был виден им в сумерках, которые все плотнее охватывали меня со всех сторон.

А скоро совсем стемнело. Но я знал, что эта темнота продлится немногим более часа, и поэтому ни на минуту не менял положения руля, стараясь дать парусу полный ветер, который дул с северо-запада и гнал меня прямо на юго-восток. Со стороны запада на небо начали наползать тучи. Разглядеть я их не мог, но догадывался об этом, видя, как на пути их движения постепенно гаснут звезды. Не совсем приятно было видеть, что волны становятся крупнее по мере удаления лодки от островов. Лодка и без того пропускала воду намного щедрее, чем любая другая в том же возрасте, заставляя меня то и дело прибегать к черпаку. А тут еще волны, ударяясь о корму, сбрасывали часть своих гребней на ее дно, прибавляя мне работы.