Другой путь. Часть первая

Нет, это был не тот Иван, конечно. Он был гораздо старше того Ивана. К его русым волосам уже примешалось много седых, которые превратили их общий цвет в светло-серый. Из такой же серой смеси состояли его усы. А главное — он никогда не бывал в Карелии и войну провел где-то на Западном фронте. Нет, это был не тот Иван, слава богу. Да и вряд ли могло так случиться, чтобы первый же русский Иван, которого я встречу в России, оказался тем самым Иваном.

Но зато на следующий день утром он представил мне другого Ивана. И тот оказался тем самым. Я сразу его узнал, помня рассказ Арви Сайтури. Правда, ростом он оказался чуть пониже Ивана Петровича, но все равно был крупный и плечистый. А худощавость молодого бритого лица и серо-голубой цвет глаз при светло-русом цвете волос доказывали это окончательно. И звали его Иван Васильевич Терехин.

Когда Иван Петрович пояснил ему, кто я такой и откуда появился, он стиснул мою ладонь с такой силой, будто заранее давал понять, какая судьба мне здесь приготовлена. И я понял, что не будет мне здесь милосердия на все те злодейства, которые я совершил против этого человека и его страны.

О, я сразу узнал эту руку. Можно было не объяснять мне, кому она принадлежит. Это она сгребла когда-то за грудь железного Арви Сайтури и встряхнула его, словно пустую тряпку. Это она отправила в преисподнюю целую ораву гитлеровских молодчиков, стреляя в них из пулемета или сдавливая горло и ударяя о ствол сосны. А теперь она готовилась то же самое проделать со мной.

Но что я мог изменить? Не мне было пытаться отвратить от себя намеченное судьбой. Пусть совершится то, чему надлежит совершиться.

Иван Петрович кивнул нам и вышел из мастерской, оставив меня наедине с моим смертельным врагом.

Я осмотрелся, выискивая глазами какой-нибудь предмет, удобный для защиты. На одном из верстаков среди груды свежих стружек лежал фуганок. Он вполне годился для такого применения. Но до него надо было сделать шагов пять. А пока я к нему примеривался глазом, Иван тоже не терял даром времени. Злорадно ухмыляясь, он шагнул в угол и потянул к себе ящик с инструментами. Я понял, какой инструмент ему был нужен, и скорей попятился к другому верстаку, на котором лежали обработанные рубанком брусья. Делая вид, что просто так опираюсь о верстак, я нащупал рукой один из брусьев, готовый мигом схватить его, если потребуется.

Он тем временем приподнял ящик за поперечную планку и направился ко мне. Я внимательно следил за каждым его движением. Вот он приблизился, вот перехватил ящик левой рукой. И вдруг правой рукой он выхватил из ящика топор. Я немедленно схватил брусок, намереваясь ударить им по его правой руке, как только он взмахнет топором. Но он, вместо того чтобы взмахнуть, сказал вдруг живым, веселым голосом:

— Прежде всего инструментишко себе подберите.

— А?

Я не понял, и он повторил:

— Инструментишко, говорю, подберите себе для начала.

Я все еще не понимал, но оставил брусок в покое. А он бросил на верстак топор и вынул из ящика второй. Положив его рядом с первым, он таким же манером выложил на верстак два рубанка, три стамески и долото. Сделав это, он спросил:

— Или вы свой оттуда прихватили?

— Откуда?

— Из Финляндии.

— Нет.

— Ну, здесь приобретете. Мы все тут, как правило, своим собственным инструментом обзаводимся. Так удобнее. Деньги есть у вас?

— Да.

— Вот и отлично! В воскресенье пойдем с вами вместе в хозяйственный магазин и купим все, что вам приглянется. А пока придется этим попользоваться. Неважный инструментишко, прямо скажем. Но пила, кажись, еще в порядке.

Нет, это был, видимо, тоже не тот Иван. Я опять ошибся. Я плохо всмотрелся в его молодое, темное от загара лицо. А когда всмотрелся, то увидел, что оно полно добродушия. И улыбка его таила в себе не злорадство, как мне вначале показалось, а самое настоящее дружелюбие. Мог ли человек с таким лицом оказаться тем страшным Иваном, который вогнал в болотную грязь два десятка врагов? Нет, пожалуй. Но на всякий случай надо было дать ему еще немного выговориться. Я потрогал зазубрины на остриях инструментов и спросил:

— А почему это?

Он ответил, пожав плечами:

— Обезличка.

— Как?

— Обезличка. Пользуются все, кому придется, а ответственного нету. Но вы не тревожьтесь. Вас в обиду не дадим. Сами в случае чего ответим за поломку.

Нет, это был не тот Иван, слава богу! Он и по возрасту не соответствовал тому Ивану. И, как оказалось, он тоже никогда не бывал севернее Ленинграда, а в армии отслужил уже после войны. Напрасно я беспокоился. Все шло как надо, чего там! Да и нелепо было бы думать, что в первые же дни своего появления в России я попаду в лапы к тому самому Ивану. Велика Россия, и много в ней разных Иванов. Не обязательно мне сразу натыкаться на того самого Ивана.