Другой путь. Часть первая

Скрипнула дверь, и в баню вошел еще кто-то. Его встретили вопросами:

— Тойво! Ну, как дела?

Тойво спросил:

— А где этот рыжий?

— Спит.

Все притихли на минуту, и среди молчания до слуха каждого с верхней полки донеслось ровное и спокойное сопение Юхо Ахо. Ему не так уж трудно было, конечно, притвориться спящим. Кто-то спросил нетерпеливо, успокоенный его сопением:

— Ну как? Он соврал или нет?

— Нет. Все верно. Старый кожевник убит эсэсовцами.

Все помолчали. Потом кто-то спросил:

— А насчет Юсси Мурто?

— Тоже, должно быть, верно. Юсси появился там, когда они своих покойников из его дома убирали. Они его с собой увели и даже к соседке не разрешили сходить попросить, чтобы мертвецом занялась. Он записку ей оставил. Мы передали.

— А как Эйно — Рейно?

— Известно как. Стрелять утром будем. Пулемет уже собран, кстати. Автомат один прибавился и пистолет. Всем работа найдется. Спите.

— А он пойдет с нами?

— Нет. Его велено оставить. Узнать еще надо, откуда он… Судя по разговору — не из наших мест.

— Зря. С таким парнем дело бы веселее пошло. И злой он тоже. Хватил, наверно, горя…

— Ничего, справимся и так. Эйно — Рейно до того обозлены, что вдвоем могут разнести целую роту. Это будут поминки по старому кожевнику. К мосту выйдем до рассвета, чтобы удобнее позиции занять. А там дадим им жару, чтобы помнили, как надо вести себя в чужой стране. Приготовьте оружие и отдыхайте. Рыжего не будить. Он крепко спит?

— Как будто…

Опять все прислушались к ровному дыханию рыжего и затем начали укладываться сами. Двое легли рядом с ним. Но, прикидываясь крепко спящим и выжидая, когда заснут остальные, он в какой-то момент и сам не выдержал и, разморенный теплом бани, тоже заснул.

Должно быть, именно так обстояло дело с его сном, иначе зачем стал бы он тянуть еще полчаса после того, как все ушли? Спуститься вниз ему пришлось, конечно, среди полной темноты, и в этой темноте он мог услышать храп только одного-единственного человека, спавшего на нижних нарах. Огонь в печке угасал. Ткнув щепку в догорающие угли, он зажег ее и посветил по углам, высматривая оружие. Но ни в бане, ни в предбаннике оружия не оказалось. Осторожно выглянув на двор, он нащупал у стены две пары лыж. Уйти было на чем. Но как уйти без оружия? Юхо вернулся в баню и растолкал спящего на нижних нарах:

— Эй, ты! Где мой автомат?

Как раз в это время брошенная им в печку щепка взялась огнем и осветила широкое бородатое лицо пожилого человека, который в один миг оказался на ногах. Протирая глаза, он сказал с виноватым видом:

— А? Нет, я не спал.

Юхо успокоил его:

— Я знаю. Я только так… Где мой автомат?

Человек повертел головой во все стороны, словно ища внутри бани кого-то, потом торопливо подошел к двери и запер ее на крючок. Сделав это, он усилил огонь в печке, после чего вернулся на свое место, уселся поудобнее и только тогда спросил еще раз:

— А?

Юхо повторил:

— Автомат.

Человек ответил тонким голосом, доставая из кармана трубку:

— Хе-хе. Автомат… Далеко твой автомат. Не догонишь теперь. Хе-хе…

Юхо с досадой оглядел еще раз прокопченные стены бани и пробормотал:

— С чем же я пойду?

Бородач усмехнулся, набивая табаком трубку.

— С чем? Хе-хе… С чем?.. А ни с чем. Ты совсем не пойдешь. Не велено тебе уходить.

— А кто меня удержит?

— Хе-хе… Кто его удержит… Как будто он один здесь.

— Ну ладно. Я пошел.

Сказав это, Юхо решительно шагнул к двери. Бородач проворно положил трубку в карман и выхватил из-под матраца двуствольное ружье.

— Стой! Не торопись! Ишь прытк…

Но Юхо уже схватил ружье за ствол. Борьба была короткая. Даже не борьба. Просто Юхо оторвал бородача от ружья и бросил на нары. Сползая с нар, бородач забормотал озадаченно:

— Постой. Нельзя так… Разве можно…

И, выхватив нож, бросился вслед за Юхо. Но тот предупредил:

— Убери нож, или я тебя прикладом пощекочу.

Тот убрал нож, но повторил:

— Нельзя так. Это ружье мне сорок лет служит. Нехорошо, парень…

— А на кой черт оно мне! Это гроб, а не ружье.

Юхо проверил ружье у печки и убедился, что оба ствола у него были заряжены. Бородач сказал, успокоившись:

— Ну, вот и ладно. А я — то думал… Хе-хе… Давай-ка его сюда!

Он протянул руку за ружьем, и глаза его блеснули под густыми бровями при свете огня из печки, как две маленькие дополнительные печки, наполненные огнем. Юхо взглянул на него и молча приподнял у двери крючок. Выходя, он сказал:

— Потом снаружи возьмешь.

Глаза бородача беспокойно бегали по сторонам, и рука опять полезла за ножом, но он сказал тонким голосом:

— Хе-хе… Так и ушел? Ну и ловок же! Хе-хе…

Юхо запер снаружи дверь на задвижку, прислонил ружье к стене и взялся за лыжи. Нагнувшись, чтобы закрепить на ногах ремни, он услыхал звон разбитого стекла, и вслед за тем что-то пролетело над его головой, ударившись о забор. Он отпрянул и обернулся. Сквозь разбитое окошко бани до него донесся негромкий возглас:

— Хе-хе… Везет же тебе, парень…