Другой путь. Часть первая

Но в это время за его спиной послышалось шарканье чьих-то лыж и шумное, частое дыхание. Он мгновенно обернулся и замер на месте. Прямо к нему, по его же следам, стремительно мчался Юсси Мурто. Он выбрался из тех же кустарников, что и Юхо, и теперь, не замедляя темпа, поднимался на тот же холм, прилегавший одной частью к дороге, а другой — к реке в каких-нибудь полутора сотнях метров от моста. Он бежал вверх по склону, пригнувшись от напряжения, и частое хлопанье его лыж по снегу показывало, с каким нетерпением стремился он взглянуть скорей на мост.

Его солдаты, с которыми он отправился на поиски отряда русских партизан, прошли понизу, огибая густой ельник, а он оторвался от них на минутку, чтобы взбежать на бугор и выяснить причину стрельбы возле моста. Но этого-то как раз и не мог допустить Юхо. На что угодно был он готов пойти, только бы не допустить Юсси к вершине бугра, откуда весь мост был виден как на ладони. С вершины бугра Юсси вмиг оценил бы события и дал бы сигнал своим солдатам. А это была такая сила, против которой уже не устояли бы те шестеро в белых одеждах. Остановить надо было эту силу во что бы то ни стало. Так, должно быть, рассуждал в ту минуту этот рыжий карел из России, потому что он без промедления покатился на лыжах вниз навстречу Юсси Мурто, восклицая радостно:

— А-а, Юсси! Друг! Здорово!

Тот впился в его лицо холодным голубым взглядом и спросил:

— Ты куда это пропал?

И рыжий, остановившись прямо на его пути, затараторил радостно ему в ответ:

— Куда пропал? А никуда не пропал. Тебя ищу, Юсси. Вторые сутки ищу. И все по лесу таскаюсь. Жрать охота, как волку! У тебя ничего нет с собой?

Стрельба у моста продолжалась. Юсси вытер мокрый лоб рукавом куртки и, обойдя Юхо, сделал вверх еще несколько быстрых рывков, сильно налегая на палки. Но Юхо перегнал его и снова заступил дорогу. Мурто спросил удивленно:

— Ты что?

— Ничего…

Юхо знал одно: еще один шаг — и Юсси увидит мост. И, пресекая этот последний шаг, он решительно наступил своими лыжами на лыжи Мурто. Глаза их встретились. И как раз в это время к дробной трескотне автоматов и пулеметов присоединился звук разрыва крупной гранаты.

Не отрывая друг от друга взгляда, оба одновременно высвободили ноги из лыж и схватились за оружие. Но черта с два! В тот момент, когда Мурто выхватил из кобуры пистолет, рука Юхо наткнулась на пустой карман. Его пистолет остался у близнецов. С той же быстротой рука его дернулась к ножу, но уже опоздала. Последовал короткий окрик Мурто:

— Стой! Назад руки! Еще! Еще немного! Вот так! — И, надавив дулом пистолета на живот Юхо, Мурто предупредил: — Если ты двинешь хоть одним пальцем — я стреляю. Теперь говори: на кого работаешь?

Юхо молчал.

— Твои люди? — Мурто кивнул в сторону перестрелки.

Юхо молчал.

— Твои люди, я спрашиваю? — И, повторив это, Мурто сильнее надавил дулом пистолета на живот Юхо. Тот кивнул:

— Мои.

— Советские?

— Советские.

— Сколько их?

— Много.

— Сколько, я спрашиваю!

— Много.

— Считаю до трех. На слове «три» я стреляю. Сколько в твоей шайке? Р-раз…

Тяжелый подбородок Юсси Мурто выдвинулся вперед, и губы стали тонкими и белыми, сжавшись в одну прямую линию. По его ледяным глазам Юхо, конечно, понял, что на слове «три» он действительно выстрелит. Но он молчал. А Мурто сказал после паузы:

— Два…

Юхо сделал испуганные глаза и спросил, кивая на пистолет:

— Заряжен?

Мурто процедил сквозь зубы: «Сейчас узнаешь», — и, выждав несколько секунд, раскрыл рот, чтобы произнести «три».

Но тут Юхо вдруг рассмеялся, сначала тихо, как бы сдерживаясь, а потом все громче и громче. Мурто сильнее надавил на пистолет и сказал с угрозой в голосе: «Ну!». А тот крикнул смеясь:

— Ой, не могу! Ой, сдохну сейчас! Щекотно мне — вот что! Ха-ха-ха! Мне всегда щекотно, когда на мое брюхо заряженным пистолетом надавливают… Ой, околеваю! Ха-ха-ха!

И Юхо повалился прямо спиной на снег, уронив шапку с головы. Но в момент падения на оттянутые назад руки он неожиданно изогнулся вбок и с размаху ударил по руке Мурто ногой, обутой в тяжелый, затвердевший на морозе сапог. Описав в воздухе дугу, пистолет утонул в сугробе.

Лицо Мурто исказилось от боли и ярости, и в левой руке его появился нож, сверкнувший остро отточенным лезвием в лучах утреннего солнца. Но в то же самое мгновение сверкнул нож в правой руке Юхо Ахо. Он уже стоял на ногах и даже успел вспрыгнуть повыше на ровный каменистый выступ, обращенный в сторону реки, и рыжие волосы на его голове топорщились во все стороны, как языки пламени. Мурто процедил сквозь зубы: «Жить надоело?» и вспрыгнул вслед за ним на тот же выступ, с которого ветер сдул почти весь снег, обнажив гранит.

Теперь отсюда они оба могли бы увидеть мост и разглядеть, что вокруг него творится. Но им некогда было поворачивать головы к мосту. Каждый из них напряженно следил за стальным клинком в руке другого и выбирал момент, чтобы сделать выпад и нанести удар.