Другой взгляд на Сталина

Массового уничтожения евреев не было до вторжения в Советский Союз. Тогда нацисты не встречали серьезного сопротивления. Но с первыми шагами по советской земле этим гордым немцам пришлось столкнуться с противником, который сражался до последнего. Начиная с первых недель немцы несли большие потери от низшей расы, славян, и даже хуже – от большевиков! Уничтожающая ярость нацистов была порождена их первыми крупными потерями. Когда фашистский зверь начал истекать кровью под ударами Красной армии, он возмечтал об «окончательном решении» для советского народа.

26 ноября 1941 года немецкий 30-й армейский корпус, находившийся на советской территории, получил приказ взять в качестве заложников «всех родственников партизан»; «всех подозреваемых в связях с партизанами»; «всех членов партии и комсомола»; «всех бывших членов партии» и «всех, кто занимал официальные посты до прихода германских и румынских войск». Эти заложники должны были содержаться «в концентрационных лагерях». За каждого убитого немецкого или румынского солдата «должны быть казнены десять заложников»{728}.

2 декабря 1941 года во время обсуждения с Гитлером вопросов войны с партизанами генерал Йодль определил позицию немцев так:

«В этой борьбе наши войска могут поступать как им угодно: вешать партизан и даже развешивать их головы или четвертовать их»{729}.

Звериная жестокость, с которой гитлеровцы выслеживали и уничтожали всех членов партии, всех партизан, всех представителей советского государства вместе с их семьями, позволяет нам лучше понять значение Большой чистки 1937–1938 годов. Уцелевшие в той чистке непримиримые контрреволюционеры на оккупированных территориях пошли на сотрудничество с гитлеровцами, сообщая о большевиках, их семьях и товарищах по борьбе.

С дальнейшим ужесточением войны на Востоке нацистские людоедские выходки стали еще более изощренными. Обращаясь к руководству СС в июне 1942 года, Гиммлер говорил:

«В том, что было названо войной на уничтожение (Vernichtungskampf), сошлись две расы, два народа в битве без правил»; с одной стороны «это грубое вещество, эта масса, эти примитивные люди, лучше сказать – нелюди (Untermenschen), руководимые комиссарами»; с другой стороны «мы, германцы»{730}.

Беспримерный кровавый террор: это было то оружие, с помощью которого нацисты пытались заставить советский народ признать моральное и политическое главенствование немцев. Гиммлер говорил:

«Во время сражения за Харьков наша репутация как вызывающих страх и сеющих террор опережала нас. Это супероружие, которое надо еще усилить»{731}.

И нацисты усилили террор.

23 августа 1942 года точно в 18:00 тысяча самолетов сбросила зажигательные бомбы на Сталинград. В этом городе жили 600 тысяч человек, там было много деревянных строений, топливных баков и цистерн с горючим для предприятий. Командующий Сталинградским фронтом Еременко писал:

«Сталинград был затоплен огнем, закрыт дымом и копотью. Весь город горел. Огромные облака дыма и пламени поднимались над заводами. Нефтяные резервуары были похожи на вулканы, выбрасывающие лаву. Погибли сотни тысяч мирных жителей. Не одно сердце было охвачено состраданием к невинным жертвам фашистского зверя»{732}.

Надо посмотреть незамутненным взглядом на эту невероятную правду, чтобы понять некоторые аспекты того, что буржуазия называет «сталинизмом». Во время чистки были репрессированы закоренелые бюрократы, пораженцы и капитуляционисты, многие из них были сосланы в Сибирь. Никогда бы не смогла партия пораженцев и капитуляционистов мобилизовать и настроить народ на противостояние нацистскому террору. А советский народ выстоял в осажденных городах, в Ленинграде и Москве. И даже в сталинградском аду жили и не сдавались и мужчины, и женщины, сражались и, наконец, приняли участие в изгнании врага!

В начале немецкого вторжения, в июне 1941 года, генерал Павлов, командующий Западным фронтом, проявил крайнюю некомпетентность и халатность. В результате 28 июня был потерян Минск, столица Белоруссии. Сталин вызвал Павлова и его штаб в Москву. Как отмечал Жуков, «по предложению Военного совета Западного фронта» они были осуждены и расстреляны{733}.

Элленштейн, конечно, пишет, что «Сталин продолжил терроризировать своих подчиненных»{734}. Но в противостоянии с фашистскими варварами советское руководство обязано было показать несгибаемую позицию и невероятную выносливость; любое безответственное действие должно было наказываться с предельной строгостью.

Когда фашистский зверь стал получать смертельные удары, он попытался поддержать храбрость кровавыми расправами, проводя геноцид против советского народа, находившегося под его ярмом.

6 декабря 1943 года Гиммлер выступал в Веймаре: