Друзей моих прекрасные черты. Воспоминания

Когда владыка прилетал в Данию, посол Советского Союза лично встречал его, и в этом выражалось мое глубокое уважение к замечательному человеку, мыслителю, который весьма успешно пропагандировал нашу Родину, ее достижения и, если угодно, наши духовные свободы. Питирим появлялся, как правило, в обычной гражданской одежде. В одной руке у него был маленький чемоданчик, а в другой футляр с архиерейским головным убором – клобуком, который он никогда никому не доверял. Он прилетал в Копенгаген без всяких секретарей, послушников, помощников. Ему нравились Дания, ее люди. Прощаясь, мы всегда выпивали на дорожку по кружке пива. Владыка опять был в гражданском костюме, а большой крест, который он носил на шее, укладывался в карман рубашки под пиджаком, и мы, два мирно беседующих гражданина, как правило, в воскресное утро наслаждались божественным датским напитком.

Я не раз бывал в его резиденции в Москве на Погодинской улице, где располагался и его издательский православный центр. Приходилось видеть там многих (так же как и в его домашней церкви) выдающихся граждан России, которые считали за честь поклониться Питириму, посоветоваться, исповедоваться.

О чем мы только не разговаривали за эти годы! О его семье – многодетной семье священнослужителя, о студенческих годах в Московском институте инженеров железнодорожного транспорта, о его работе в те годы пионерским вожатым, о Волоколамске, Москве. Он шутил: «В приходе моей любимой церкви, где я многие годы служу, – в Брюсовом переулке, – Красная площадь, Кремль и другие важные организации».

Трудно сказать, что добило больше этого мужественного человека, – то ли весьма холодные, завистливые и ревнивые отношения коллег по церковному цеху (к сожалению, и там это есть), либо тяжелая болезнь, с которой он мужественно боролся до конца своих дней. Только последние дни владыка Питирим провел в Центральном военном госпитале, а когда ему поставили зловещий диагноз – онкология, его первым медицинским пристанищем была сельская больница в Волоколамском районе. На все уговоры друзей и почитателей о переводе в современные элитные клиники он отвечал: «Я должен в полной мере познать горе и мучения своих прихожан».

Он умер осенью. Весь путь от ворот Даниловского кладбища до места погребения был усыпан цветами и лепестками роз. Его провожала в последний путь огромная толпа – почитателей, прихожан, церковных деятелей. Владыка похоронен в кладбищенской ограде, где находятся могилы нескольких его родных сестер, которых он в разное время хоронил здесь.

На похороны приехали друзья, родные и близкие из Дании, Соединенных Штатов. К месту погребения невозможно было подойти.

Прошло время, но и сейчас на могиле митрополита Питирима всегда цветы, всегда чисто, прибрано, всегда люди.

Память о нем будет жить вечно.

Часть третья За синей птицей

И вот тогда – из слез, из темноты,

из бедного невежества былого
друзей моих прекрасные черты
появятся и растворятся снова…

Глава 1. Театральный роман

В ЦК комсомола ее бесконечно уважали и любили, нежно называли – наша Наташа. Бережно храню дома ее визитную карточку «Наталия Ильинична Сац – Герой Социалистического Труда, народная артистка Советского Союза, лауреат Ленинской премии, лауреат Государственной премии СССР, профессор, директор – главный режиссер Московского детского музыкального театра», а чуть ниже этих реквизитов поверх напечатанных адресов и телефонов театра рукой приписано: «Президент Советского центра АССИТЕЖ».

Наталия Ильинична Сац

Удивительная биография! Детство, проведенное в мире музыки и театра. Общение отца с такими корифеями русской культуры, как Рахманинов, Станиславский, Мейерхольд, Чехов и Короленко, с плеядой великих актеров Московского Художественного театра – все это, помноженное на удивительную волю, талант и, что там говорить, исключительное стечение обстоятельств, позволило юной гимназистке Наташе Сац в пятнадцатилетнем возрасте стать одной из прародительниц совершенно нового направления в театральном искусстве – специальных театров для детей и юношества.

В 1963 году после многих лет тюрем, лагерей, ссылок, скитаний и других жизненных испытаний Наталия Ильинична Сац вернулась в Москву. Ее не допустили до работы в детских театрах, а ведь в Центральном детском она служила до ареста в 1937 году. Она вынуждена была работать в московской концертной организации, возглавляя там детский отдел.