Друзей моих прекрасные черты. Воспоминания

На беседе у С. В. Червоненко мне было сделано предложение поехать послом в Данию. На мой обиженный вопрос: «За что?» – последовал поток комплиментов о моих способностях политика и дипломата, которые я проявил, работая в комсомоле и Госкомиздате. Теперь-то понимаю, что говорил тогда с серьезными политиками резко и даже, пожалуй, дерзко.

Участником той незабываемой беседы был и завотделом пропаганды ЦК КПСС А. Н. Яковлев, который безразлично рисовал на листе бумаги какие-то квадратики, ромбики, составляя замысловатый орнамент.

Я спросил его:

– Скажите, у отдела к моей работе есть замечания?

– Нет, но так надо. Руководство ЦК к вам относится хорошо!

– Дания – очень важная для СССР страна, – поддержал С. В. Червоненко.

– Я много знаю об этой стране от Н. Г. Егорычева, моего наставника по жизни. Он более десятка лет работал в Дании. Прошу вас, если нужно меня куда-то отослать, пошлите в горячую точку: Афганистан, например, или Никарагуа…

Однако решение, видимо, было принято. Выше кабинета Червоненко. Мои доводы остались неуслышанными…

И вот Дания. Прошло какое-то время, и я с головой ушел в посольские заботы. Дел было много. Кто хочет работать, всегда найдет возможность для приложения своих сил. Из заветов Николая Григорьевича Егорычева, который в 1970–1984 годах работал в этой должности, еще многое предстоит сделать.

Звонок из Москвы. На связи Наталия Ильинична Сац: «Господин посол, товарищ посол, хочу поставить вас в известность, что через несколько дней мы будем в Копенгагене и примем участие в заседании Международной ассоциации детских театров. Я буду представлять нашу страну, однако замечу, что являюсь также президентом этой ассоциации. Буду благодарна, если вы продумаете программу нашего пребывания и поможете ее осуществить».

Дальше шел ряд пожеланий, все они были логичны и понятны: посещение Датской королевской оперы, знакомство с городом, протокольные мероприятия, но одна просьба поставила меня в совершеннейший тупик. Наталия Ильинична просит, чтобы ее приняла датская королева-мать. В те времена это была уже очень пожилая дама, которая давно отошла от дел, редко участвовала даже в протокольных мероприятиях дипломатического характера. Живет она в соседнем с королевой-дочерью дворце и занимается, как свидетельствует просачивающаяся информация, в основном своим здоровьем.

Говорю Наталии Ильиничне о своих сомнениях по поводу возможности встретиться с королевой-матерью. Слышу в ответ:

– Кто-то мне рассказывал, что воспитанники комсомола могут все.

Мы распрощались, и я принялся за подготовку пребывания советского представителя – президента Международной ассоциации детских театров.

Николай Григорьевич Егорычев когда-то рассказал мне, что шеф королевского протокола – человек немолодой – хорошо относился к Советскому Союзу. Многие об этом знали. Его сын, водитель грузовика, был членом коммунистической партии Дании.

Встречаюсь с этим вельможей. Он с первых моих слов о пожелании Наталии Ильиничны Сац встретиться с королевой-матерью отрицательно качает головой. Говорит, что это ни по протоколу, ни по жизни просто невозможно. Тогда, это получилось у меня спонтанно, я начинаю рассказывать ему биографию Наталии Ильиничны Сац. О ее нынешних делах. О Московском детском музыкальном театре, о том, сколько времени ей пришлось провести в лагерях и ссылках. Добавляю, что лет ей уже тоже порядочно (не меньше, чем королеве-матери), и заверяю его, что встреча вызовет обоюдный интерес, что в этой встрече нет никакого политического замысла, главное – искреннее желание Наталии Ильиничны увидеться и поговорить с королевой. Рассказ подействовал.

Шеф протокола берет на раздумье пару дней. Затем перезванивает мне, сообщает о согласии королевы-матери на встречу с Наталией Сац.

И вот пришел этот день. Встречаю делегацию, а это была действительно делегация, потому что кроме Наталии Ильиничны в Копенгаген прилетела еще Людмила Ивановна Швецова, известный общественный деятель, в те времена работник Верховного Совета, давняя, с комсомольских времен, преданная поклонница Наталии Ильиничны, человек, к которому Наташа всегда относилась особенно уважительно и с любовью. В аэропорту она скромно стоит за ее плечами, как и все последующее время, держа в руках перевязанный каким-то непонятным ремешком фибровый чемоданчик, как потом выясняется, тару с различного рода украшениями – бижутерией, которую чрезвычайно любила навешивать на себя Наталия Ильинична. Едем в гостиницу, коротко сообщаю о программе. Говорю, что мы добавили еще посещение домика Ханса Кристиана Андерсена, но для этого придется проехать некоторое расстояние, чтобы поклониться памяти великого датчанина. Программа принимается, и на следующее утро мы едем в королевский дворец.

В машине с советским флагом, в мундире посла, мелодично позванивая орденами, везу Наталию Ильиничну во дворец. Нас встречает сказочно разодетый шеф протокола и ведет в покои королевы.