Друзей моих прекрасные черты. Воспоминания

После этого поляки сели в автобусы и разъехались по своим адресам. Местные разошлись.

– Ну, что собираешься делать? – спрашивает меня Петр Миронович.

– Я, наверное, на аэродром…

Он говорит:

– Не спеши, завтра воскресенье. Останься, утром на охоту сходим.

Я, конечно, остался. Дело даже не в охоте. Хотелось еще какое-то время побыть рядом с Петром Мироновичем. Вместе со мной был тогда Костя Платонов – первый секретарь ЦК комсомола Белоруссии. На номера поставили нас вместе с Костей. Посмотрим, мол, что комсомол умеет.

И вот загонщики, слышно, идут, кричат, стучат по деревьям палками. Вдруг на опушку выбегает лиса. Красота немыслимая, как огонь! Ни у меня, ни у Кости рука не поднялась выстрелить.

Следом из леса прямо на нас выходит громадный зубр. Костя без лишних слов лезет на дерево. Я роняю ружье. Ну, думаю, все!

Гигантский этот бык на нас посмотрел как на мелочь какую-то и потрусил дальше.

Наконец выбегает кабан. Крупный. Костя стреляет. Попадает, но зверь не убит, а ранен. Хорошо, что этот кабан нас не разглядел, а то бы точно пришлось на деревьях отсиживаться.

Кабан скрылся в кустах. Костя меня предупредил, что, если мы его увидим, близко не подходить. Раненый кабан очень опасен.

Метров через триста по следам крови мы увидели неподвижно лежащего зверя, ранение оказалось смертельным.

Так получилось, что никому больше в этот день не повезло. Только Костя… он, конечно, сказал, что кабана мы вместе добыли… ну да ладно. Охота все равно дело азартное, и все в итоге остались довольны… особенно когда приготовили жаркое из кабанятины.

За столом, смотрю, всем наливают, Машерову не наливают. У него тогда уже была одна почка, и он не пил. Потом обратил внимание, что и все остальные после тоста подняли рюмки и только чуть пригубили. Я, понятно, тоже пригубил и поставил рюмку. Машеров усмехнулся и говорит: «Да ладно, выпей. Это они меня боятся, а тебе-то что?»

Ну, я выпил, и все тоже выпили. Очень хорошая установилась за столом атмосфера. Умел, надо сказать, Петр Миронович такую вот задушевную обстановку создавать. С ним везде было хорошо.

Закрывали мы тот памятный фестиваль, который начался в Бресте, в шахтерском Донбассе. Приехали в огромный Дворец спорта в Донецке, а там и трети мест не заполнено. Скандал! Если на мероприятии всесоюзного масштаба будет пустой зал – это настоящий провал и многим не сносить головы.

– Где люди?! – спрашиваю тревожно у местного начальства.

– Не волнуйтесь, придут обязательно, – отвечают они беспечно, – шахтеры народ организованный. Сейчас они пиво пьют.

– Вот это да! А если они не захотят от пива оторваться?

– Оторвутся, – отвечает кто-то, – есть способ.

И вот по громкой связи в залах Дворца спорта разносится сообщение, что сейчас начнутся торжества и откроет их своими песнями Анна Герман.

Шахтеры моментально бросают пиво и воблу, оставляют на столах недоеденную колбасу и бегут занимать места.

Через 15 минут Дворец спорта был набит под завязку.

Закрытие фестиваля прошло прекрасно.

Следующая встреча наша с Машеровым случилась не скоро. Это был заключительный этап Всесоюзного похода по местам боевой и трудовой славы. Проходила эта церемония в Минске на центральном стадионе. Приехало много генералов, известных военачальников, маршал И. X. Баграмян был тогда руководителем похода… и, пожалуй, это было единственный раз, когда я видел Машерова несколько смущенным перед лицом этих легендарных людей.

Уже на следующий день мне надо было лететь в Афганистан, где должен был состояться 1-й Учредительный съезд демократической молодежи Афганистана.

Было это осенью 1980 года.

Мы с Петром Мироновичем обнялись. Он очень тепло меня напутствовал, и я уехал с необыкновенно светлым чувством…

И вот 4 октября в Афганистане получаю известие, что Петр Миронович Машеров погиб в автомобильной аварии… Это был тяжелейший удар.

До сих пор никто не знает в точности, как все произошло…

Машина ГАИ почему-то уехала далеко вперед, шофер у Машерова был еще с давних партизанских времен, опытный, конечно, но уже в годах, а навстречу ехал бортовой грузовик, наполненный доверху картошкой… Осень, скользкая, мокрая дорога. Машины столкнулись на большой скорости, шансов выжить тут не было.

Конечно, сразу поползли слухи, в том числе и о том, что все было подстроено и его убили… Популярность П. М. Машерова тогда была очень велика, и она постоянно росла. Этот высокий, стройный, моложавый мужчина действительно выгодно смотрелся на фоне наших политических долгожителей, а его «Золотая Звезда», полученная на войне, светилась гораздо ярче, чем целые ряды звезд на груди у некоторых других кремлевских старцев… И уже давно за Машеровым тянулась молва, что это наш будущий союзный руководитель. Никто, конечно, не говорил об этом прямо, но думали многие, очень многие, да и сам я так думал, что скрывать.