Дружба, Inc

Сестричка Катюша считается великой поварихой и непревзойденным мастером салатного искусства. Как всякий поистине великий мастер, она смело отрицает классические рецепты. Ее салаты славятся своей оригинальностью. По словам моего мужа, эта оригинальность заключается в том, что она смешивает поистине несмешиваемые ингредиенты по принципу каши из топора.

В стоящей прямо передо мной салатнице (и зачем ее поставили именно сюда???) я вижу зерна кукурузы, рис, кусочки исландской сельди, куриного филе и оливки. Сочетаемость равна минус бесконечности. Но из вежливости придется попробовать. Хотя уже сейчас желудок сводит от неприятных ощущений.

Как всегда и бывает на семейных торжествах, примерно через час звон вилок несколько смолкает. Гости наелись, и теперь им хочется поговорить. Тома увлеченно пересказывает содержание какого-то телесериала. Жена Владика жалуется мне на свой «фольксваген», у которого полетела автоматическая коробка передач, а ремонт обошелся в полторы тысячи.

Ребенок неутомимо ест оливье и наверняка злится на Владика, интересующегося его успехами в изучении французского языка. Он ненавидит, когда его отрывают от еды. Приходится его спасать и сообщать Владику, что подлая француженка опять задала им выучить наизусть поистине гигантский текст размером с «Одиссею». Ну или «Илиаду».

Мне кажется, что Владик не читал ни того ни другого и плохо представляет себе размеры этих книг. Я, кстати, тоже не читала Гомера, но саму книгу видела неоднократно, она стояла у нас дома на книжной полке, а потом перекочевала на дачу. Moгy смело утверждать, что если ею кинуть в голову среднестатистического медведя, тот скончается от травм, несовместимых с его медвежьей жизнью.

Старший Томин брат, он же дядя Виталий, во всеуслышание поносит Италию и итальянцев. Позапрошлым летом он впервые в жизни съездил за границу, и родина Версаче и Армани произвела на него сугубо отрицательное впечатление. Дело в том, что в римском мясном магазине дядя Виталий не обнаружил говяжьего языка, что его необычайно возмутило (не то чтобы он собирался купить его и сварить в гостиничном номере). С тех пор на каждом семейном празднике он жалуется окружающим на соотечественников Паваротти.

Мой муж беседует с мужем сестрички Катюши. Естественно, о вине. Коля и Катя являются патриотами молдавских вин (хотя к данной винодельческой державе они никакого отношения не имеют). Я как-то пробовала предмет их восхищения. От бокала голова наутро болела так, словно бокалов было как минимум двадцать, а после меня волокли за ноги по лестнице (и я считала ступеньки все той же самой многострадальной головой). А во рту… Нет, я лучше не буду — не хочется портить аппетит ни вам, ни себе. Хотя у меня особого аппетита как раз нет.

Коля с жаром повествует о каких-то волшебных кубиках, которые ему привозили из теоретически солнечной Молдавии. Насколько я понимаю, это нечто типа бульона «Кнорр» («вкусен и скор», как обычно говорит Тома). Кубики растворялись в воде, и получался виноградный напиток отменного качества.

— Вообще-то быстрорастворимое вино изобрели в Бордо, — невозмутимо реагирует муж. — Во время Столетней войны. Французы превращали вино в кубики и прятали их, иначе англичане бы все выпили…

Я с трудом сдерживаю смех. Коля, разумеется, верит. Сестричка Катюша скептически смотрит на своего супруга и молчит. Мне кажется, ей нравится, что ее столь горячо (и весьма нескромно) любимый брат слегка поиздевался над, видимо, не столь горячо любимым спутником жизни номер три.

Тома отвлекается от пересказа сериала (как я понимаю, она пересказывала его тем, кто этот самый сериал смотрит и знает содержание) и начинает расхваливать Катюшины салаты. По закону подлости она замечает, что у меня пустая тарелка. Я вынуждена положить себе по ложке каждой разновидности. И даже делаю вид, что мне невероятно вкусно. Желудок сжимается и молит о пощаде.

— А ты опять не ешь?

Игорь пожимает плечами:

— Неважно себя чувствую. Немного простужен…

Для правдоподобия он пару раз кашляет. Тома тут же начинает рассказывать окружающим о том, что Игорь все время ужасно мерзнет. При том, что я не знаю более морозоустойчивого человека, чем мой муж. Наверное, Тома с кем-то его перепутала. С ней такое бывает.

— Придет в гости к маме и слова не скажет. — Тома с поразительной легкостью меняет тему. — А раньше был такой разговорчивый. Бывало, по несколько часов сидели и разговаривали обо всем на свете. И об институте, и о его девушках…

Плохо представляю себе менее разговорчивого и расположенного к откровенности человека, чем Игорь. Судя по тому, что Владик слегка краснеет, откровенничал со своей мамой именно он. Муж хмыкает и выходит покурить. Владик тут же выскакивает вслед за ним, явно опасаясь, как бы разговор не перешел на него. Он ужасно стеснителен. Володя, под шумок выпивший несколько рюмок водки (официально после инсульта пить ему нельзя), идет за сыновьями. Не сомневаюсь, что он отправился спать. Гости его утомляют.