Дружба, Inc

Тома переключается на моего сына. Ее умиляет, с каким аппетитом «ее лисенок» (а также солнышко, котик, зайчик и т. д.) уничтожает свой любимый салат. Лисенок злится, но ест и не огрызается. Не сомневаюсь, что он начнет бубнить не раньше, чем прикончит салат.

Мне кажется, что у меня во рту что-то хрустнуло. Боль такая, что можно свихнуться. Неужели я сломала зуб? Непохоже, но почему так больно? И как не вовремя, у нас ведь послезавтра праздник и поход в мой любимый паб. А мысль о том, что я пойду в паб и не буду ничего там есть, просто невыносима. Это как поехать на море и ни разу не зайти в воду.

Зуб болит все сильнее. А родственники мужа, как назло, начинают проявлять ко мне интерес. Дядя Петя, он же муж Томиной сестры, жалуется мне на пробки. Он сел за руль только года три назад, то есть лет так в пятьдесят восемь, и с тех пор стал великим гонщиком. Прошлой осенью он показал мне великолепный и якобы очень быстрый путь от Томы до нашего дома. По-моему, я проехала полсотни лишних километров.

Впрочем, как выражается Петя, «для бешеной собаки сто верст не крюк». В прохладное время года он всегда надевает под рубашку тельняшку (хотя никакого отношения к флоту никогда не имел) и потому больше похож на зебру (только очень худую и высокую), чем на бешеную собаку, но поговорка точно про него.

Тетя Ира, она же жена Томиного младшего брата, интересуется состоянием дел в отечественной журналистике. Она где-то прочитала рекламную статью о каком-то чудо-пылесосе, купила его, а он через два дня сломался. Пылесос ей поменяли, но теперь она подозревает журналистов в нечистоплотности, недобросовестности и искажении действительности. Жаль, что она не читала Ванечкину статью про опричников-хоккеистов.

Дядя Виталий лично для меня снова начинает историю о невероятных приключениях россиянина в Италии. Голос подает даже Томин двоюродный брат дядя Слава, который обычно молчит, морщится и периодически хватается за сердце (при том, что на вид он здоровее всех собравшихся и наверняка всех их переживет). А чертов зуб все болит.

Я с облегчением вздыхаю, когда час спустя ребенок сообщает бабушке, что у него очень много уроков. Горячее в виде куриной ноги с запеченной картошкой он уже съел (в том числе и мою порцию) плюс запихнул в себя пару десятков шоколадных конфет. Торта у Томы нет, а значит, и делать тут больше нечего.

На улице я жалуюсь мужу на зуб. Мне плохо, и мне нужно, чтобы меня утешили.

— Все эта дерьмовая еда, — замечает ребенок и рыгает.

Муж криво усмехается:

— Мои соболезнования. Хотя я неоднократно говорил, что от общения с людьми одни минусы. А ты доказываешь обратное…

Господи, ну почему он такой?!

10

Да уж, утро выдалось просто отвратительное.

Чертов зуб жутко болел всю ночь. Томино угощение ему явно не понравилось. В общем, я толком не спала, извела на полоскание чуть ли не пачку соды, а зуб так и не прошел.

Похоже, мне придется идти к зубному (а это захватывающее мероприятие всегда хочется отложить на потом). Тем более что завтра у нас праздник.

Судя по всему, у меня слетела коронка. И все из-за моей вежливости, заставившей меня попробовать несколько блюд. Одно из них меня и погубило. Не удивлюсь, если это был очередной авторский салат сестрички Катюши (в который она для пикантности положила несколько аквариумных камешков). А теперь в праздник мне придется поститься. Форменное свинство.

Тем не менее, я как образцовая жена, наплевала на ноющий зуб и отправилась покупать мужу подарок. Никакого другого подарка, кроме сережек, я так и не придумала. Папина тысяча долларов (пятьсот я оставила на себя) уже переведена в рубли, как раз должно хватить.

Вообще-то, на мой взгляд, это несправедливо. Мне нужна всего одна сережка, а покупать придется две. Это же просто мировой заговор ювелиров. Им ведь прекрасно известно, что мало какой мужчина будет носить две сережки. Но продавать их по одной они упорно не хотят. И наживаются на женах, решивших порадовать своих супругов. Безобразие!

Зуб продолжает ныть, и это очень действует на нервы. Впрочем, у меня великая миссия, и я намерена выполнить ее с честью. И советую зубу успокоиться хотя бы на то время, пока я буду в ювелирном. Я все равно буду игнорировать все его жалобы на бесчеловечное обращение.

Странно, но скучающая продавщица сразу меня узнает. Видимо, со времени моего визита никто сюда больше не заходил.

— А я думала, вы уже не появитесь. Будете брать? Заплатите карточкой или наличными?

Мне слышатся в ее голосе некоторые опасения. Может, она принимает меня за безумицу, которая испытывает удовольствие от того, что выбирает украшения, а потом платит за них карточкой, на которой ничего нет?

— Поскольку ваш аппарат не читает карточки, предпочту наличные…

Продавщица смущается. И кажется, боится, что оттолкнула потенциальную покупательницу. Точнее, единственную покупательницу за последние несколько дней. А то и за неделю. Если не за год.

Нет, сережки и вправду восхитительны. Дороговаты, конечно, но они и так продаются со скидкой. Я решительно киваю и прошу упаковать их как можно красивее.