Дружба, скрепленная кровью

К вечеру охотники вернулись в лагерь. Самые молодые и крепкие ребята сияли от счастья: они притащили четырех маралов. Каждое животное весило более трехсот килограммов. Все бойцы несказанно обрадовались такой богатой добыче. Мы были обеспечены мясом на несколько дней. Люсиков приказал двигаться дальше.

В летнее время в тайге часто бывают ливни, и мы несколько раз попадали под них. Мы промокали до нитки. Чтобы спрятаться от дождя, который хлестал как из ведра, мы на скорую руку строили шалаши из веток, покрывали их сверху кусками брезента, корой деревьев или травой. Все промокало, и не было ни клочка сухой земли. Чтобы бойцы имели возможность поспать, мы клали на землю поленья, заваливали их тонкими ветками, а сверху — сеном. Людей было много, а шалаши маленькие, так что некоторые спали почти снаружи, под дождем. Советские бойцы всегда уступали нам, китайцам, местечко получше, в самих шалашах.

Миновали дожди, но других трудностей впереди было еще много. Нам предстояло преодолеть крутые подъемы и отвесные скалы. Если идти напрямик становилось невозможно, шли в обход. Когда бурные горные реки преграждали нам путь, мы искали брод. Однажды отряд вышел на берег глубокой и широкой реки. Брода найти не удалось. Пришлось рубить деревья и вязать плоты для людей и имущества. Коней переправили вплавь.

Прошло несколько дней, а до Сретенска все еще было далеко. По-прежнему не попадались населенные пункты. Маралов съели, и снова пришлось резать коней. Некоторые партизаны-китайцы не могли есть конину. Тогда командир отряда послал несколько групп в сопки за дикими кореньями; а потом приказал поварам изжарить их с солью для китайских товарищей.

Вдоль железной дороги от Могочи до Сретенска мы добрались бы пешком дней за шесть — семь. Но это было рискованно: могли напороться на японцев и белогвардейцев. Поэтому мы предпочли большие дороги безлюдной тайге. И нам потребовалось целых двадцать дней, чтобы добраться до Сретенска. Хорошо еще, что в отряде оказался компас, а то со всеми обходами, поворотами и крюками в глухой тайге не мудрено было и заблудиться.

Дойдя до Сретенска, мы узнали, что отряд Лю Лян-кэ давно ушел оттуда. Бросились на поиски в район Кокуя и Куэнги, где и встретились с партизанским отрядом под командованием Юй Нэн-ханя, насчитывавшим четыре тысячи бойцов, в основном китайцев. Юй Нэн-хань сообщил, что отряд Лю Лян-кэ действует где-то в районе Иркутска, очень далеко от Куэнги. Наши бойцы страшно устали от длительного перехода, и встреча с японцами на пути в Иркутск не сулила ничего хорошего. Поэтому наш командир товарищ Люсиков принял решение: остаться в Куэнге и громить врага совместно с отрядом Юй Нэн-ханя.

Литературная запись Хэ Гуна.

Лю Фу На защите завоеваний Красного Октября

Перевод Ду И-синя и Д. Поспелова

Мое настоящее имя не Лю Фу, а Лю Юй-цин. Родом я из деревни Лючжуанцунь, волости Фэншао, уезда Лэ-тин, провинции Хэбэй. У меня было два брата, а вся семья состояла из 14 человек. Земли мы имели всего лишь немногим более десяти му, поэтому постоянно арендовали у помещика по десяти с лишним му, и он из года в год нещадно эксплуатировал нас. Много бедствий приносили крестьянам наводнения, довольно частые в наших краях. Так что жизнь была очень и очень трудной.

В 1907 году по деревне пошли слухи, что многие люди, уехавшие на Северо-Восток, хорошо зарабатывают там. И тогда я подумал: «Поеду-ка, попытаю счастья! Ведь если придется умереть с голоду, так не все ли равно где?»

Но как достать денег на дорогу? Помогла жена: она заняла у своих родственников несколько юаней, и я собрался в дорогу. Минуты прощания были очень тяжелыми. Все от мала до велика горько плакали. Жена, рыдая, наказывала мне: «Береги себя там! Быстрее возвращайся домой! Не забывай семью, помни о нас с сыном! Будь честным, не забывай нас…» Сынишка, которому только что исполнилось два годика, тоже заплакал и стал проситься ко мне на руки. Сердце мое разрывалось на части! Но я пересилил себя и решительно зашагал от дома. Долго еще слышался плач мальчика, и чем дальше я уходил от дома, тем невыносимее становилось слышать его. Я едва не повернул назад, но желание добиться своего победило — я не вернулся.