Дружество Кольца

— Будь по-вашему, — молвил он. — Вижу, что воителям Гондора придется полагаться лишь на собственное оружие. Пусть Мудрые стерегут Кольцо да решают его судьбу: наше дело — сражаться. Возможно, меч Элендила поможет склонить чашу весов на нашу сторону, если тот, кто владеет им, сохранил не только обломки клинка, но хотя бы частицу мощи наших предков.

— Настанет день, когда мы проверим это в бою, — откликнулся Арагорн.

— Хотелось бы верить, что он настанет не слишком поздно, — мрачно продолжал Боромир. — Мы не взываем о помощи, но она нам нужна. Так же, как не помешала бы уверенность в том, что мы не одиноки, что другие тоже противятся общему Врагу, кто как может.

— В этом можешь не сомневаться, — заверил его Элронд. — В мире есть силы, вам неведомые, земли, о которых вы не слышали. Андуин Великий проносит свои воды мимо многих берегов, прежде чем достигает Аргоната и Врат Гондора.

— Силы, может, и есть, — подал голос Глоин. — Но бороться с напастью сподручней не порознь, а в союзе. Не худо бы этим силам объединиться. И, может быть, воспользоваться другими Кольцами, пусть не столь могучими, но и не склоняющими ко злу. Правда, Семь наших, боюсь, утрачены навсегда, если только Балин не нашел в Мории последнее из них, кольцо Трора. Теперь, после всего услышанного, могу открыть вам, что он и в Морию-то отправился прежде всего в надежде вернуть это кольцо.

— В таком случае зря он туда отправился, — сказал Гэндальф. — Трор отдал кольцо своему сыну Траину, но тот не смог передать его Торину. Не успел. Его схватили, подвергли мучениям в подземельях Дол-Гулдура и отняли кольцо силой. Я пришел слишком поздно…

— Будь они прокляты, все эти черные злодеи! — вскричал Глоин. — Когда же наконец пробьет час отмщения? Но остаются еще Три. Говорят, эти Кольца очень сильны, они ведь тоже выкованы Темным Владыкой, однако хранятся у эльфов. Где они? Почему вы их не используете?

Эльфы молчали. Ответил за всех Элронд.

— Ты, верно, не расслышал меня, Глоин, или не понял. Три Кольца выкованы вовсе не Сауроном, он не касался их, даже никогда не видел. Они укрыты от Кольца Всевластья, и до сих пор эльфы хранили их в тайне. Где они, я сказать не вправе, но могу заверить тебя, что не лежат без дела. Однако эльфийские Кольца — не оружие. Для войны они не годятся, их сила в другом. Кузнецы Эрегиона не домогались ни власти, ни богатства — они стремились к познанию, к созиданию, хотели вернуть первозданную, незапятнанную чистоту. Кое-что эльфам удалось, хотя все содеянное ими омрачено печалью. Возможно, лучше бы Трех Колец не было вовсе, ибо если Враг получит Единое, добро, сотворенное с их помощью, обратится во прах. Саурону откроются чаяния и помыслы Хранителей Трех, тайн для него больше не будет, а могущество станет необоримым. Именно этого вожделеет он всем своим черным сердцем.

— Ну а если нам удастся уничтожить Кольцо Всевластья, что тогда? — спросил Глоин. — Как изменится мир?

— Это неизвестно, — с грустью в голосе ответил Элронд. — Некоторые надеются, что, обретя свободу, Три Кольца помогут залечить раны, нанесенные Средиземью Врагом, но… Мне эти надежды представляются тщетными. Скорее всего, после гибели Единого эльфийские Кольца тоже утратят силу, и многие чудеса нынешнего мира останутся лишь в преданиях о былом.

— Однако, — вставил Глорфиндел, — эльфы готовы заплатить даже такую цену, лишь бы навеки избавить землю от угрозы владычества Саурона.

— Ну вот, мы снова вернулись к последней нашей возможности, — сказал Эрестор. — Но к решению не приблизились ни на шаг. Кольцо должно уничтожить — но как? Кто, каким образом сможет бросить Кольцо в горнило породившего его пламени? Путь в Мордор — это тропа отчаяния! Да что там, лишь ведомая всем мудрость Элронда не позволяет мне сказать — тропа безумия!

— По-твоему выходит — отчаяние или безумие? — возвысил голос Гэндальф. — Но так ли это? Отчаяние — удел тех, кто уже потерпел поражение или не видит возможности победы. Но мы не побеждены и знаем, что нам следует делать. Рассмотреть все возможности и выбрать из них единственно осуществимую, сколь бы ни была она опасна, — не безумие, а мудрость. Безумным такое решение может показаться лишь тем, кто обольщается ложными надеждами. Но пусть, пусть его считают безумным! Возможно, именно это станет нашим покровом, пеленой, застилающей глаза Врагу. Его-то безумным не назовешь, он по-своему мудр и скрупулезно взвешивает все, но мерилом на весах его мудрости служит черная злоба, сжигающая жажда всевластья. Он судит о других по себе, и ему просто не придет в голову, что кто-то, завладев Кольцом, сможет отказаться от него, а уж тем более попытаться его уничтожить. Поход к Ородруину — единственный способ сбить Врага с толку.